Африканский рубеж - Михаил Дорин

— Саныч, а тебе не показался странным сегодняшний… инцидент? — спросил у меня Кеша, вылезая на берег.

Я подплыл ближе и сел рядом. Пока плавал в воде, не было желания размышлять о помпаже двигателя, который сегодня произошёл. А тут Кеша сам напомнил. Так что мысли на этот счёт у меня появились.

— Не то чтобы странным, но есть над чем подумать.

— Я с тобой согласен, что этот переключатель надо было затолкать этому инженеру по самую…

— Ну не стоит так глубоко, а то не вытащит, — ответил я, вновь занырнув в воду.

— Ты пускал одну ракету?

— Да.

— А выпущено было сразу две. Инженера не могли не знать, чем это чревато. Тем более что перед вылетом это дело «обмусолили», «обсосали» и обговорили.

Я задумчиво посмотрел на Кешу. Куда-то он клонит, но пока не говорит напрямую.

Тут у меня всплыли сирийские события, которые уже улеглись. Но прошло больше года, и я уже начал постепенно их забывать. В памяти остались только имена моих погибших товарищей.

— Иннокентий, говори прямо. К чему ты клонишь?

— Я думаю, что нас хотели убить, — тихо произнёс мой друг.

После слов Кеши шутить не сильно хочется. Всё же, те самые разговоры в Сирии с Сопиным, «секретным» сирийцем, а потом и с Казановым, наводят на мысль. Ну а беседа с американским пилотом в ангаре ливийского Тобрука как вишенка на торте всей истории.

Неужели она через столько времени получила продолжение?

— Братишка, нас с тобой столько раз хотели убить, что я уже потерял счёт этим попыткам.

— Да, но так технично ещё не пробовали.

— Слишком сложно. Хотели бы убить, просто сбили бы, и всё. И никто бы ничего не понял. Но внимательными нужно быть всегда, — ответил я.

После водных процедур мы вернулись в модуль. По пути мысли о странном отказе перемешались со словами комэска о звании Героя.

Новость о возможной награде хоть и была приятной, но вытеснить из головы воспоминания о Сирии и Ливии не получалось.

Рядом с нашими модулями витал привычный запах. Это был сложный букет из пыли, чего-то кисловатого от длительного пребывания в жаре и лёгкого аромата солярки от генератора.

В комнате было не так уж и тесно. В нашей стояло две двухъярусные кровати. На тумбочках лежали аккуратно сложенные номера газет уже не первой свежести. На первых полосах сообщалось о встречах Михаила Сергеевича с кем-то из политических деятелей и последние новости об успехах трудового народа.

Радует, что нет никаких новостей о Чернобыле. Видимо, этой страшной катастрофы в этой реальности не произошло. И это очень хорошо.

— Я новую кассету достал. У полковых взял послушать. Песня свежайшая. Оценишь новое звучание? — спросил у меня Кеша, протягивая свой кассетный плеер.

С ним он таскался везде. Разве только в туалет не брал. Может и брал, но я не видел.

Надев наушники, я нажал кнопку «Плэй». Зазвучала ритмичная, а главное — очень крутая песня этих лет.

— Ты герой, ты мужчина. Ты слишком крут, чтобы проиграть в этой игре. Потому что ты молод! — пела немецкая певица Си Си Кэтч один из своих знаменитых в будущем хитов.

Пока в наушниках играли ритмы евродиско, я навёл порядок у себя на кровати. В углу комнаты стоял небольшой, но гудящий холодильник, набитый тушёнкой и бутылками с водой. По громкости издаваемого звука он соперничал с кондиционером, который практически не выключался.

Рядом стоял сложенный раскладной стол, за которым мы проводили вечера, играя в шахматы. Ну или более интересные беседы за жизнь, когда не «вырубались» после вылетов.

В комнате жили кроме меня и Кеши ещё двое из Торска: капитан Вихорев Валера и майор Ганин Вячеслав. Оба — лётчики и сегодня тоже вместе с нами выполняли полёт. Это именно их экипаж был нашим ведомым сегодня.

— Хорошая музыка, Саныч? — спросил у меня Ганин, когда я отдал Кеше плеер.

Слава в это время пытался настроиться на хорошую радиостанцию, сидя рядом со своим приёмником.

— Отличная. Лучше, чем-то что ты ловишь на радио.

Ганин продолжал пытаться поймать хоть что-то кроме шипения и обрывков какой-то восточной музыки.

— Я скоро смогу в дукане и без тебя Саныч с местными говорить. Из этого приёмника постоянно только на арабском и говорят, — сказал Валера Вихорев, лёжа на своём втором ярусе, читая потрёпанную книгу Достоевского.

— Кстати, Сан Саныч, вас, кажется, награждать будут, — улыбнулся Ганин, не отрываясь от приёмника.

— Да, командир сообщил. Говорит, что «слишком много ты сделал, Сан Саныч, для звания Героя», — не стал скрывать я, усаживаясь на кровать.

— Давно пора. А то Сирия тебя звездой Героя уже оценила, а наши политработники всё жмутся, — сказал Валера, и слез с верхнего яруса.

Он пожал мне руку, поздравляя с будущей наградой.

— Если Свиридов сказал, то уже весь процесс запущен. Так что жди, Саныч, вызова в Кремль.

— Не буду пока торопиться билеты до Москвы брать, — ответил я.

Разговор плавно перетёк на более приземлённые темы. Мужики вспоминали о семье, детях и различных смешных ситуациях, которые происходили с ними дома. Одна из таких тем — деньги и их отсутствие в привычном виде. Всё же, в Афганистане мы получали чеки «Внешпосылторга». Свои предыдущие кровно заработанные, я в Ташкенте обменял по «выгодному» курсу. Так что на книжке у меня скопилась уже неплохая сумма. По моим подсчётам, на машину мне точно хватит.

— Блин, я вот хотел уже в жилищный кооператив вступить. Сейчас считаю, и уже не сомневаюсь, — чесал подбородок Кеша, рассматривая банкноту чека с зелёной цифрой 50.

— Вступай. Не пожалеешь, — сказал я.

— Да Лена тоже говорит так сделать. Сейчас к морякам переведусь, и хотелось, чтобы было жильё в Москве.

Кеше предложили перевестить в Остафьево, и он не стал отказываться. Должность старшего штурмана полка просто так не предлагают.

— Тебе с двумя дадут трёхкомнатную. Зачем тебе квартира, Кеша? Она ж как машина стоит, — удивлялся Валера.

— Кеша, никого не слушай, вступай и покупай, — подмигнул я.

Квартира в Москве будет ценнее, чем машина. И уж точно ценнее, чем купить что-то в «Берёзке».

Если ничего в истории больше не поменяется, то их лучше начать тратить как можно быстрее. В январе 1989 года начнут закрываться магазины «Берёзка», и тогда эти чеки будут совсем уж неценные.

Я и сам задумался над тем, что можно будет купить себе квартиру. Просто пока нет такой необходимости. А вот с появлением штампа в паспорте