Королева роз - Брайер Болейн

Дравен сказал, что у меня жар. Он заботился обо мне, накрыл меня одеялами. И даже сейчас я спала в его объятиях, потому что он пытался успокоить мое дрожащее тело и согреть меня.

Я пошевелилась и поняла, что вспотела, моя туника неприятно прилипла к коже. Но этот мужчина не отстранился, даже несмотря на то, что я излила на него пот и кто знает что еще. Я поморщилась от смущения.

Я чувствовала себя лучше. Даже после нескольких часов без лекарства симптомы начали исчезать. Может, Дравен и прав – в конце концов они уйдут полностью.

Дравен зашевелился во сне и, застонав, прижался ко мне. Я замерла, к щекам прилила кровь.

Жест был невинным – он ведь спал, – но он был столь явным.

В отличие от меня. Моя реакция была далеко не такой невинной. Первое желание моего тела – прижаться к нему в ответ.

Я прикусила губу, рассматривая его лицо, изучая его прямой нос, жесткую челюсть, высокие скулы.

Этот мужчина мог быть убийцей, но нельзя отрицать, что он был воплощением красоты. Я никогда не встречала человека с такой мрачной красотой. Маленькое серебряное кольцо в его левом ухе. Темные волосы, спадающие на лоб. Губы, полные и чувственные, чуть приоткрыты во сне. Даже спящим он был привлекательным.

Глядя на Дравена, я вдруг вспомнила все, что упустила. Все удовольствия, о которых Ланселетта так любила мне напоминать и с которыми я не была знакома.

Было столько всего, чего я не сделала. Столько всего, что я не почувствовала.

В этой палатке в этот момент я призналась себе, что мое тело тоскует по прикосновениям.

Это было совершенно постыдно. Если я могу так сильно реагировать на безжалостного убийцу, то, может быть, Ланселетта была права. Мне нужно жить, пока не стало слишком поздно. Пока меня не заперли в храме Трех сестер и пока я не дала обет безбрачия.

Время еще есть. Конечно, сейчас я нахожусь в поисках, которые, скорее всего, завершатся неудачей и смертью. Но, лежа здесь, глядя на Дравена, я поклялась себе, что, если появится шанс, я его не упущу. Я им воспользуюсь.

Я чувствовала, как от мужчины исходит тепло, ощущала его запах. Но теперь в нем была примесь чего-то еще. Чего-то резкого и металлического.

Кровь.

Я отстранилась от груди Дравена, осматривая его тело. Вот, ниже грудины. Темное пятно на льняной рубашке.

Перед тем как убить Уайтхорна, он был ранен.

Дравен снова зашевелился. Его веки вздрогнули раз, два, затем глаза открылись. Я заметила, как они расширяются от удивления, когда он увидел меня. Потом пришло понимание.

– Доброе утро, принцесса. – Он ухмыльнулся и одновременно зевнул, потом провел рукой по своим волосам, взлохмачивая черные локоны, делая их растрепанными. Растрепанными, но привлекательными.

В этот момент я почувствовала всем своим существом полное осознание того, что спала в его объятиях.

Я покраснела, оттолкнула его, стараясь развернуться в очень маленьком пространстве, предназначенном для одного человека. После нескольких неловких попыток мне удалось повернуться ко входу, и я наконец начала выбираться на воздух.

– Ох, понятно, ты из тех, кто ворчит по утрам. – Дравен позади меня приподнялся на локтях.

– Ты истекаешь кровью, – бросила я через плечо. – Ты ранен. Когда ты собирался сказать мне? Или ты не заметил?

– Заметил. Но это пустяки, просто царапина, – отмахнулся он. Я услышала, как он вздохнул, затем распрямился и через мгновение появился передо мной.

Я с трудом сглотнула, удивляясь, как, черт возьми, он вообще умудрился поместиться в палатке. Я поняла, что он тоже меня разглядывает. Его брови поползли вверх.

– Как ты себя чувствуешь? – Он шагнул ко мне и коснулся моего лба тыльной стороной ладони. – Температуры нет. Хорошо.

Я нахмурилась, чувствуя себя ребенком.

– Полагаю, именно поэтому ты вторгся ко мне? – Я услышала свой тон. До смешного властный.

– Ты так сильно дрожала, что я опасался, что ты сломаешь зубы, – хмыкнул он, явно не чувствуя себя виноватым. – Не за что!

Вспомнив о своей промокшей от пота одежде, я быстро встала. На меня тут же накатило головокружение. Я сделала один шаг, затем другой, очень медленно, пока не убедилась, что могу стоять прямо.

– Я собираюсь умыться. – Схватив мочалку и чистую одежду из сумки, висевшей возле моей палатки, я направилась к опушке леса.

– Не ходи туда! – крикнул Дравен. – Если только ты не хочешь вляпаться во что-нибудь неприятное.

Другими словами, во что-то, что раньше было Уайтхорном.

Я сглотнула и, обогнув предполагаемое место смерти Уайтхорна, направилась туда, где накануне вечером я видела пруд. Водоем оказался больше, чем я ожидала, а вода в нем была прекрасной и прозрачной.

Когда я вернулась в лагерь, мои волосы были влажными и свободно падали на спину, а в руках я несла сверток со свежевыстиранной одеждой. Я чувствовала себя лучше, чем когда-либо за последние дни.

Дравен повесил чайник на огонь, и я почувствовала запах кипящего чая из розовых листьев. На камне возле моей палатки стояла тарелка с поджаренным хлебом и сыром. Мой желудок заурчал, когда я посмотрела на еду.

Слава Трем, Дравен был умелым поваром. Я вдруг вспомнила, что теперь нас только двое. С легкой грустью я подумала о том, знает ли он о смерти своего жеребца.

Я посмотрела на Дравена, который стоял на другом конце лагеря, спиной ко мне. Он не обернулся на звук моих шагов. Он был неподвижен.

– Что случилось? – тихо спросила я. Он поднял руку, призывая меня замолчать. Еще минуту он стоял неподвижно, затем повернулся, покачав головой:

– Мне показалось, я что-то услышал. Но, кажется, я ошибся.

Я уселась на бревно у костра со своим завтраком и чашкой горячего чая.

– Итак, – сказала я как можно более непринужденно. – Теперь мы остались вдвоем.

Дравен сел на пенек напротив меня и налил себе чаю.

– Уютно, не правда ли?

– Так, конечно, будет спокойнее. – Я на мгновение задумалась, затем прочистила горло: – После некоторых размышлений я приняла решение, что больше не буду принимать лекарство. По крайней мере какое-то время. Пока я полностью не поправлюсь.

Дравен приподнял темную бровь:

– Близость смерти заставила тебя изменить свое мнение? Рад видеть, что вы не настолько упрямы.

Я уставился на него:

– Я не была на волосок от смерти. Это явное преувеличение.

Дравен пожал плечами:

– Можешь говорить себе что угодно. Но я думаю, ты