Маршал северных направлений - Герман Иванович Романов

Пленных захватили до сотни, из них несколько офицеров, которых быстро допросили. Те даже особо не упирались, получив несколько раз по «щам», быстро заговорили, ничего не скрывая. Да, перебросили из-под Ленинграда, целиком всю танковую группу в составе 41-го и 39-го моторизованных корпусов, к которым добавился 56-й корпус, ранее воевавший с 34-й армией под Демянском.

Однако на Западном фронте наступление не задалось с самого начала, немцы нарвались на глубоко эшелонированную оборону. Чтобы избежать больших потерь в и так потрепанных под Ленинградом «подвижных» дивизиях, 4-ю танковую группу перебросили на другое направление, и она пошла в наступление вместе с 3-й танковой группой генерал-полковника Гота, первым же совместным натиском проломив позиции. Вот и добрались почти до Малоярославца и Калуги — все знают, что взятие Москвы означает победу, по войскам прочитали приказ их «фюрера». А там начались «подробности», кто, что знает в пределах своей компетенции — сколько танков осталось, какие потери понесли и разного рода подробности, которые позволяют представить достаточно четко состояние вражеских войск.

А оно сейчас на высоте, несмотря на потери, дух у наступающих фашистов силен как никогда. Да и погода потворствует порой — да, сейчас не лето, приходится порой продвигаться по грязи, на Варшавское и Киевское шоссе не зря были выбраны для наступления. И не танковые группы сейчас идут на Москву, а переименованы они все в армии, причем достаточно сильного состава — по несколько моторизованных корпусов в две-три «подвижных» дивизии, усиленных пехотными соединениями. Конечно, в Генштабе «картина» во всех подробностях, но у них свой уровень, но даже с него стала вполне понятной сущность всего происходящего. Удар нанесен южнее, чтобы не прорывать протяженные оборонительные линии, которыми буквально перегородили все проселки, идущие рядом с Минским шоссе, немцы о том прекрасно знали, а потому на рожон не полезли…

— Александр Петрович, никак командарм приехал, с чего это? А с ним генерал-полковник. Да, ни к добру это, ни к добру…

Полковник Орленко покачал головой — любой военный нюхом чувствует неприятности, на уровне подсознания. Да и Старокошко сразу же напрягся, принялся торопливо надевать шинель, туго подпоясавшись ремнем. Генерал-полковник мог быть здесь только один — сам Конев, командующий недавно сформированным Ставкой Центральным фронтом. И если он прибыл в Медынь вместе с Поповым, да в момент, когда впервые нет пальбы, то жди беды — когда наступает затишье на одном участке фронта, то на другом могут происходить самые ужасные события…

В первой половине ноября несмотря на раскисшую землю и несколько дней снегопада, немцы продвигались вперед вполне уверенно — грязь их не остановила, все же Подмосковье не тихвинские болота. И при этом германские офицеры сами ждали морозов, желая чтобы грязь подмерзла, и тогда их «дранг» на русскую столицу пойдет гораздо быстрее…

Глава 56

— Немцы ударили от Юхнова вначале по Медыни, но туда командарм Попов выдвинул свою подвижную группу, а потом и одну из стрелковых дивизий. А вот теперь 4-я танковая армия перегруппировались, и перешла в наступление от Юхнова не на него, а на меня. И нацелилась на Калинин, рассекая 20-ю армию пополам. Загибают фланг 16-й армии Рокоссовского, отжимают ее к Можайскому укрепрайону.

Генерал армии Жуков самообладания не потерял, и разговаривал по прямому проводу с начальником Генерального Штаба вполне спокойно, хотя ситуация на фронте складывалась ужасающая. А ведь еще недавно обстановка была относительно контролируемая, хотя немцы буквально раздавили Брянский фронт и проломили стоящие за ним армии Резервного фронта. Пришлось загибать левый фланг, превращая линию фронта в перевернутую букву «Г», спешно отводя 16-ю и 20-ю армию, в то время как три других армии отходили на Ржевско-Вяземскую Линию в относительном порядке, сражаясь с медленно наступавшими пехотными дивизиями вермахта. А вот 22-ю армию пришлось пока передать в состав Северо-Западного фронта генерал-лейтенанта Курочкина, держа оборону у Осташкова, на южном фасе огромного выступа у Демянска, который сделали войска 16-й германской армии, но были кое-как остановлены. Генштаб две недели тому назад решил, что такая передача вполне обоснована, хотя Жуков был категорически против — ослабления своего фронта он не желал категорически.

— Вся 4-я танковая группа рвется на Гжатск, а здесь управление фронта и все его тылы. Необходимо незамедлительно усилить армию Рокоссовского подвижными соединениями, и как можно быстрее срезать вклинение противника. Со стороны Вязьмы навстречу будет наступать 20-я армия Ермакова, передаю в нее две танковые бригады — больше резервов у меня нет. Чтобы прикрыть разрыв требуется не менее пяти-шести свежих стрелковых дивизий, и еще как минимум пара танковых бригад. Если этого не сделать незамедлительно, то вся 19-я армия генерал-лейтенанта Лукина, вместе с 20-й армией, окажутся в окружении. Они и так сейчас охвачены с трех сторон, отступление возможно только в сторону Сычевки. Но даже если сейчас отдать приказ, то будут потеряны все тылы и с ними тяжелая артиллерия, которую трактора не успеют отвести. А потому считаю нецелесообразным начинать отвод войск на Можайскую линию обороны. Потерять территорию легко, возвращать ее будет трудно, Борис Михайлович.

— Хорошо, я вас понял, Георгий Константинович. Постараемся в самое ближайшее время, усилить вверенные вам войска. Думаю…

Голос Шапошникова был болезненным, чувствовалась смертельная усталость от той чудовищной ноше ответственности, которая была на него взвалена. Но маршал пользовался полным доверием Сталина, а его книга «Мозг армии» была у того настольной. Да и говорил с трудом, с отдышкой, голос и сейчас прервался, видимо от накатившегося приступа слабости. Но Борис Михайлович все же справился и заговорил гораздо тверже:

— Я уже отдал приказ командарму-4 Попову выдвинуть «подвижную» группу генерала Баранова на север, она передается в распоряжение командарма-16 для нанесения деблокирующего удара. В ее составе стрелковая и кавалерийская дивизия, две танковых бригады с полком КВ, пара противотанковых полков. Именно эта группа и остановила 41-й моторизованный корпус у Медыни. К вам будут направлены несколько, думаю, не менее пяти или шести стрелковых дивизий из резерва, а также с Можайского и Волоколамского укрепрайонов — это в основном бывшие ополченческие формирования. Зато они подойдут намного быстрее, долгого времени на переброску не нужно, только для марша. По линиям железной дороги обеспечим эшелонами, и уже этой ночью начнем перевозку. Задействуем имеющийся автотранспорт. Кроме того, к вам будет немедленно отправлено управление 27-й