Восхождение Мага пространства - Андрей Яростный

Да. Я все еще был далек от создания червоточин, способных пересекать целые миры и перемещать армии. Но, по крайней мере, расширил свой диапазон, а размер и сложность доступных мне разломов значительно возросли.

Я не мог пройти сквозь разлом, который создавал, и, судя по всему, это останется недостижимым еще долго. Но одно дело крошечные разломы размером с желудь, и совсем другое те, через которые можно спокойно просунуть обе руки, не опасаясь порезаться.

После усиления я теперь держал под контролем больше заклинаний одновременно. Потоки силы циркулировали по всему телу, добавляя скорости и мощи. Чувства обострились до такой степени, что я почти физически ощущал каждую снежинку, падающую на лицо.

Я покинул дом Тристана, не задерживаясь. Прощания были лишними, да и времени оставалось в обрез. У ворот поместья прохаживался извозчик с повозкой.

Удача, что он оказался свободен. Махнул ему рукой, и через минуту уже сидел внутри, укутываясь в плащ от пронизывающего ветра.

Повозка тронулась, скрипя на каждом ухабе. Снег продолжал валить, укрывая город мягким белым покрывалом. Я смотрел на улицы, мелькающие за окном, и мысленно прокручивал план на предстоящую встречу.

До двух часов дня оставалось несколько минут. Я соскочил с повозки чуть раньше, чем нужно, и сунул извозчику лишнюю монету. Настроение было слишком хорошим, чтобы экономить.

Погода слегка улучшилась. Серая пелена неба всё ещё висела над головой, но ветер уже не нёс того зловещего предчувствия. Снег кружился в воздухе, оседая на земле мягкими сугробами.

Парк у реки, где назначили встречу, весной наверняка выглядел бы живописно. Сейчас же деревья стояли голые, их ветви сгибались под тяжестью снега. Барочный фонтан, украшенный замысловатыми деталями, замерз и молчал. Только снег и ветер заполняли пространство.

Даже издалека я узнал свою так называемую «группу поддержки». Увидев их, я невольно усмехнулся.

Ну что ж, кажется, это испытание обещает стать самым серьёзным с момента моего появления в этом мире.

Граф Шипов уже прибыл в парк. Конечно, не один. Его свита выглядела внушительно: кареты, дюжина слуг и стражников в доспехах. Настоящее шоу. Я усмехнулся, глядя на это сборище. Ну что ж, пора начинать.

Глава 25

Граф со своими людьми был не единственным зрителем на поляне. Я сразу приметил Максима — значит, записку он получил. Парень одиноко топтался на другом конце поляны. Федор, по всей видимости, решил не светиться, и я его прекрасно понимал. Учитывая его терки с графом в прошлом и гнилую натуру самого графа, держаться подальше было самым здравым решением.

Между двумя группами гордо восседал тип в мантии официального судьи поединков. Его появлению я был рад. Он тоже притащил с собой вооруженную охрану, хотя и поменьше, чем у графа. Впрочем, это были крепкие одаренные ребята, и, как и графские мордовороты, они не стеснялись демонстрировать клинки и пистолеты.

Кроме основных действующих лиц, на удивление, набралось немало зевак. Какие-то случайные прохожие, непонятно как пронюхавшие о предстоящем событии, да торговцы, впаривающие еду и напитки прямо с тележек. Затесались сюда и два букмекера, появлению которых я обрадовался почти так же, как и самому судье.

Я собирался неплохо навариться на этой разборке, и букмекеры должны были мне в этом подсобить.

Собственно, к ним я и двинул первым делом. Оказалось, ставки были не в мою пользу: один давал три к одному, другой — четыре. Я поставил у каждого по максимуму, сколько они могли принять, и четко осознавал, что в итоге либо стану на несколько сотен червонцев богаче, либо отправлюсь к праотцам.

Только когда расписки букмекеров надежно осели в моем отощавшем кошельке, я подошел к Максиму. Тот дрожал и притопывал ногами, пытаясь согреться.

Я ощущал на себе кучу любопытных взглядов, но сам Максим не сразу меня признал. Когда же до него дошло, он как-то дернулся, и радость на его лице моментально сменилась отчаянием.

Я усмехнулся.

— Народу-то сколько набежало, — хмыкнул вместо приветствия. — Прямо ярмарка какая-то.

Он явно не был настроен на светские беседы.

— Зря ты пришел! — выпалил он. — Еще не поздно. Иди к судье, проси отменить все это!

Кажется, что-то похожее он лепетал и перед моей первой дуэлью с графским прихвостнем. Но я лишь покачал головой.

— Друг мой, ты же в курсе, я не могу так поступить. Вызов брошен, вызов принят. Я не собираюсь так просто разбрасываться своей честью.

— Честью? — фыркнул Максим. — На кой-черт тебе честь, если ты сдохнешь?

Похоже, юный аристократишка совершенно не верил в мои шансы на победу. И, судя по всему, искренне за меня переживал и не хотел моей преждевременной смерти. Но раз уж он задал вопрос, я собирался на него ответить.

— Честь это все, — отрезал я. — В моих жилах, как и в твоих, течет благородная кровь. И все, что я успел повидать в этом мире с тех пор, как меня похитили и требовали выкуп, убеждает меня: эту простую истину здесь не особо-то и чтут. А почему? Да потому что мы сами в этом виноваты. Само слово «благородный» превратилось в пустой звук. И кто, кроме нас, вернет ему былое значение?

Парень уставился на меня с полным непониманием.

— Благородство, — раздельно произнес я. — Это понятие зиждется на честности, чести и куче других положительных качеств. Но если мы, дворяне, сами не соответствуем этим высоким стандартам, какого черта нас должны считать благородными? — я снова мотнул головой. — Я не отступлю от законного вызова, какими бы хреновыми ни были мои шансы. Доходчиво объясняю?

Максим явно не хотел соглашаться, но в конце концов тяжело вздохнул и кивнул.

— Я понимаю, что ты идешь на верную смерть, — безжизненным голосом констатировал он.

Тут я не выдержал и рассмеялся.

— А помнишь, когда ты в прошлый раз пророчил мне скорую кончину? — спросил я. — И что, по-твоему, сейчас перед тобой стоит покойник и задает дурацкие вопросы?

Мой тон был спокойным, и, возможно, это немного привело его в чувство. Он кивнул, но его уверенность в моей неминуемой гибели никуда не делась.

— Ты не догоняешь. Глянь на них, — сказал он, кивнув на графскую свиту. Я проследил за его взглядом и насчитал не меньше дюжины рыл, пялившихся в мою сторону. — Вон тот