Восхождение Мага пространства - Андрей Яростный

Кинжал все еще был при мне. Мог бы вонзить его в разлом, но инстинкты подсказывали другое.

Вместо этого использовал обожженную правую руку. Рапира превратилась в бесформенный кусок металла, так что пошел в рукопашную. Просунул руку сквозь червоточину, прямо в грудную клетку Никодима.

Едва моя плоть коснулась его, здоровяк замер. На его лице отразилось крайнее удивление. Глаза расширились, рот приоткрылся. Он попытался что-то сказать, но вместо слов изо рта потекла кровь.

Но это еще не конец. Мои пальцы сомкнулись вокруг его сердца — горячего, скользкого, все еще отчаянно сжимающегося. И в мгновение ока я вырвал этот все еще бьющийся орган прямо из его груди.

Сердце было тяжелее, чем ожидал. Мышца размером с кулак, пронизанная сетью кровеносных сосудов. Оно продолжало сокращаться у меня в ладони, словно не понимало, что его владелец уже мертв.

Я все еще оставался невидимым. Червоточина справилась с работой куда элегантнее, чем любой удар по доспехам — никто даже не разглядел, что произошло.

Родственник графа, этот грозный здоровяк, которого все так боялись, рухнул на колени. Кровь хлестала из зияющей дыры в доспехах, окрашивая снег в ярко-алый цвет. Потом повалился лицом в грязную снежную кашу, словно мешок с зерном.

Стал видимым в тот же момент, когда швырнул сердце Никодима на землю. Еще бьющееся. Орган упал с мокрым хлопком, продолжая слабо пульсировать в красном снегу.

Секундная тишина — затем толпа взорвалась аплодисментами и воплями восторга.

— Боже милостивый!

— Он вырвал ему сердце!

— Невероятно!

Максим колотил в ладоши как сумасшедший, его лицо светилось восторгом и гордостью. Наверняка опять сожалел, что слишком осторожничал со ставками на мою победу. Этот парень никогда не научится рисковать по-настоящему.

Букмекеры отчаянно пересчитывали деньги, выплачивая выигрыши тем немногим, кто поставил на меня. Кто-то в толпе кричал о чуде, кто-то крестился.

И тут, перекрывая все остальные звуки, раздался яростный вой графа Шипова.

— Нет! — завопил он, его голос срывался от ярости. Лицо побагровело, жилы на шее вздулись. Затем, наплевав на предупреждение — какая теперь разница, раз он все равно проиграл? — повернулся к своим людям. — Стреляйте в него! Убейте его немедленно!

Его люди заколебались. Некоторые уже хватались за оружие, но судья поднял руку, предупреждая о последствиях.

Мгновенно я снова активировал огненный кристалл и исчез из виду. Но все эти люди были одаренными и только что видели, на что я способен. Хотя бы один из них мог отследить меня по силе моего средоточия.

Поэтому, отскочив в сторону, сделал кое-что еще, чего раньше не демонстрировал. Создал несколько червоточин, каждая размером с две мои ладони, и расположил так, чтобы прикрыть лицо и грудь. Каждая имела выход рядом, но была обращена вспять.

Успел в самый последний момент. Одновременно грянуло несколько выстрелов. Дым и пламя вырвались из дул пистолетов, эхо выстрелов прокатилось по парку.

Судья крикнул графу, чтобы тот прекратил, но все пули уже летели.

Одна задела меня скользящим ударом чуть выше бедра. Ткань разорвалась, кожу обожгло. Больно, но рана не смертельная. Другая, похоже, угодила в одну из моих червоточин. Вернулась к стрелявшему, и тот мешком рухнул в снег, схватившись за грудь.

— Что за… — начал один из стрелков, но не договорил.

Тут вмешались люди судьи, обнажив пистолеты и нацелив их на людей графа. Они опоздали, чтобы реально повлиять на исход, но сам жест был весьма кстати.

— Опустить оружие! — рявкнул судья. — Немедленно!

Чтобы еще больше унизить графа, я снова стал видимым. Просто чтобы он видел, что я все еще на ногах. Кровь сочилась из раны на бедре, но я стоял прямо, не показывая боли.

Судья был в бешенстве. Лицо его потемнело от гнева, глаза метали молнии.

— Граф Шипов, немедленно прекратите это бесчестие! — прогремел он, его голос разносился по всему парку. — Если вы продолжите вести себя столь низко, я прикажу своим людям стрелять прямо в вас! Понятно излагаю?!

Угроза возымела действие. Граф явно горел желанием продолжить бой. Его руки сжимались в кулаки, все тело тряслось от ярости. Но под испепеляющим взглядом судьи лишь стоял с перекошенным от ярости лицом.

Будь у него дар убивать взглядом, я бы, без сомнения, тут же скончался. Но такого дара у него не было. В итоге его злобный взгляд означал лишь одно — он проиграл.

Судья подтвердил это мгновение спустя.

— Объявляю этот поединок оконченным! — его голос прозвучал торжественно и окончательно. — Владислав из рода Златомировых — победитель! Он одолел своего противника, а граф Шипов, попытавшись вмешаться, признал свое поражение! Он немедленно передаст свою собственность согласно ранее оговоренным условиям! Результаты запротоколированы, и так говорю я, судья поединков!

Толпа снова взорвалась аплодисментами. Многие кричали мое имя, кто-то швырял в воздух шляпы.

Эти слова подействовали успокаивающе. Все официально. Все кончено.

Дело сделано.

Я выиграл дуэль. Это было должным образом засвидетельствовано и занесено в протокол. Ничто из того, что граф мог бы предпринять сейчас, не изменило бы исхода. Даже если бы убил меня на месте, не вернул бы свою собственность. Она перешла бы к моим наследникам, а при отсутствии завещания — королю.

Все это граф прекрасно понимал, но счастливее от этого не становился. Буравил меня взглядом, и я всерьез подумывал вонзить ему кинжал в мозг — просто как предосторожность на случай его последующей мести.

— Это еще не конец, — бросил он, прежде чем повернуться и уйти. Его люди потянулись следом, некоторые поддерживали раненого товарища.

Я лишь ухмыльнулся его удаляющейся спине. Он, скорее всего, прав, но сейчас меня это мало волновало. Я повернулся к Максиму.

Молодой дворянин ухмылялся еще шире меня, его глаза горели восторгом. Возможно, подошел бы к нему, чтобы разделить радость победы.

Но прежде чем это сделал, я ощутил, что что-то изменилось. Погода была ясной, ветер стих, снег перестал идти. Но дело было не в этом.

Воздух словно наэлектризовался, но не от остаточной энергии молний Никодима. Это было что-то другое — более чистое, более древнее.

Слышал удивленные возгласы людей, собравшихся посмотреть на бой. Был уверен, что причина не во мне. Через мгновение обернулся и к своему изумлению увидел нечто волшебное.

Со всей этой суматохой почти забыл о нем. С того самого первого дня не слышал о нем ни слуху ни духу и не ожидал увидеть снова в ближайшее время.

Но вот он был на краю