Марргаст - Анна Чайка

– Жвылы, мать их, – заорал Стромир, бросившись к умирающему животному. – Да как же так, как так‐то? Родная моя, бедная!

– Некогда стонать, доставай оружие… Они возвращаются! – Веленика вытащила короткий меч из кожаных ножен и настороженно заозиралась вокруг. – Фес, ты их видишь?

– Нет. В этом и проблема.

Наши лошади, напуганные кровью и стонами сородича, вставали на дыбы и загнанно дышали. Влажное чавканье приближалось. Стромир окончил мучения своей любимицы и бросился собирать нас в круг.

Мимо пролетело нечто стремительное. Жвыла, если я правильно помнил, была похожа на комок соплей, выхаркнутый при жутком насморке. Бледно-желтая зубастая жижа размером с некрупную собаку. Под влажной кожей угадывался мешок, хранящий необходимую в охоте кислоту; его опоясывали, вероятно, нити нервного канала, эдакие белые волоски. Простейшее устройство – и самое действенное. Ничего лишнего.

Фес кое‐как усмирил скакуна, позволив Стромиру залезть сзади. Тут же Веленика отрубила большой кусок от одной из прыгающих тварей. Жвыла пролетела мимо. Рана ее нисколько не обидела, лишь помешала рухнуть на намеченную цель. Ойла попытался добить, но жвыла со скоростью зайца зарылась в снег.

Их было слишком много. Я насчитал около двадцати. И это только те, что показались из леса. Нас теснили назад, пытаясь загнать обратно под сень деревьев, где у жвыл появилось бы очевидное преимущество. Оружие не могло их остановить, хотя смаги орудовали им без устали.

Моя секира стала липкой от налета слизи. Воздух слабо пах брожением и теплой кислотой.

«Но… Неужели?» Я отвлекся и всмотрелся в белую пелену.

Со стороны крепости приближался небольшой отряд всадников. Над головой пронесся огненный росчерк – это зажженная стрела вонзилась в жвылу, что попыталась напасть со спины.

Человек на рыжем великане-рыси прорывался через оцепление тварей, поливая все кругом коричневой жидкостью из мудреного аппарата, который крепился у всадника за спиной. Вспыхнувшее пламя потянулось чуть не до самых небес.

Наши спасители умело гнали выродков прочь, используя огонь, который распространяли с помощью бочек со странной, резко пахнущей водой. Шланги работали на славу: те жвылы, что попадали под струю, корчились, твердели и больше не шевелились. Стромир издал воинствующий клич, обрадовавшись подмоге. А я понял, что участок земли вокруг крепости был вычищен от деревьев вовсе не людьми, а кислотой и огнем.

Человек на рыси приблизился, снял шлем. Редкие деревья позади него напоминали дрожащие факелы.

– Матушка!

Остальные смаги в изумлении смотрели сначала на наставника по ратному делу, который бросился к спасителю с объятиями, затем на того, кого тот пытался обнять. Сходство, несомненно, прослеживалось. Хотя бы в ширине плеч.

Мы прошли по подъемному мосту, миновав опускную решетку. По обе стороны от нашей процессии возвышались исполинские стены из выжженного дочерна камня, сейчас покрытого наледью. Чтобы попасть в сердце крепости, надо было идти по кругу; хитрые мастера постарались на славу: она веками оставалась неприступной. Теперь я понимал причину прозвища. Действительно, спираль чем‐то напоминала панцирь улитки.

Сверху, с сохранившихся барельефов, на нас взирали воины на могучих конях, легендарные волхвы и древние чудовища со щупальцами, которых уничтожали первые и вторые.

– Изначально изображения героев украшали и внешнюю сторону. Но из-за частых осад они были стерты под воздействием кипящего масла, кислоты и прочих веществ, – самодовольно принялся рассказывать Стромир, нарушив затянувшуюся тишину. – Я слышал, что градонаместник намерен заняться восстановлением утраченного, но…

– Тебе‐то откуда знать?

Его мать – крупная женщина с мощным подбородком и глубоко посаженными серыми глазами – резко остановила рысь.

– Сбежал в столицу и слова не молвил! – Она брезгливо шмыгнула. – Неженка. Весь в отца!

– Матушка, ну не стоит. Не перед друзьями-братьями стыдить же…

– Здесь вон тоже смаги есть! Помогают чем могут, если кто умрет странной смертью, они причину ищут. А ты на теплое местечко задницу унес, а теперь вернулся милости искать? Перебьешься!

«Готов поспорить, она бы очень понравилась Лисе».

Наставник Фес деликатно кашлянул. Он наверняка не хотел влезать в семейные разборки, но деваться было некуда. Нам нужно было как‐то обозначить свои цели.

– Мы хотим увидеть Верховного наставника Халькарда, милостивая сударыня.

– Нариса, без украшательств, – назвалась она, откинув толстенную пепельную косу с плеча. – Мы получили письмо из Солнечной долины. И́ндрик ждет вас… Ужель дела в столице так плохи?

– Как сказать, – наставник явно не желал раскрывать информацию перед незнакомцами, непричастными к делам Братства. – Бывало и лучше.

– Никогда не видела, чтобы смаги приезжали с оружием. Наши – да, за стеной только с ним и ходят. Здесь даже у годовалых крох за пазухой нож. А вот южане… Или все поменялось за время моего последнего посещения мирных земель?

«Вот как они, значит, считают. Мирные. Видимо, в сравнении с Халькардом».

Но напрасно я обижался, ведь ни Ойлу, ни Веленику абсолютно не взволновало, как к ним отнеслись в пограничной крепости. Они настороженно поглядывали по сторонам да явно прислушивались к отдаленному шуму. За стеной внезапно завыли волки.

– Все чаще и чаще в этом месяце, – проворчала Нариса. – Соберутся в огромную стаю и давай петь. С утра и до вечера. И чего ж их жвылы не сожрут‐то, наконец?

Я увидел, как Веленика, ехавшая передо мной, наклонилась к Стромиру. Она спросила о чем‐то шепотом, тот попытался ответить тем же, но из-за мощи его голоса я смог различить:

– Да. Похоже, угадали со временем. Он начал заново.

– Вы о ком? – не удержался я. – О… как его… Гнилом коне? Вы так и не сказали, что за существо такое и как оно нам поможет?

Никогда бы не подумал, что десяток людей разного возраста и положения могут разом побледнеть, словно мои слова могли призвать сюда обитателей чертогов Чернобога. Я резко закрыл рот. Настроение у наших сопровождающих моментально ухудшилось, а расспросы прекратились. Смаги тоже не выглядели довольными.

– Ты, видать, молодой еще. Не знаешь, какие имена нельзя произносить перед рассветом.

Нариса надела шлем обратно, и остаток пути до дома Братства мы провели в неловком молчании. А когда череда черных камней кончилась, мы увидели тесные ряды утепленных домиков и расчищенную дорогу, ведущую к ним.

Здесь было значительно приятнее, чем снаружи; вьюга не могла пробиться через преграду, возведенную человеком. Улица в Крепости оказалась всего одна, узкая и длинная. Упиралась она в дом наместника, чуть более роскошный, чем у остальных. Сушеную голову жестокого когана, вопреки ожиданиям, увидеть не повезло.

Мы спешились у третьего по уровню роскоши здания в Халькарде. Двери были открыты нараспашку, и, судя по шоку моих братьев, на пороге нас встречал ни много ни мало, сам Индрик. Верховный наставник Севера.

Заросший, розовощекий, голубоглазый, он выглядел