Марргаст - Анна Чайка

мою жизнь. Но здесь их поджидала неудача. Пояса не нашлось. Зато были свободные руки, которыми я аккуратно, но резко столкнул спасателей лбами. Звук вышел просто загляденье! Предатель и рарог рухнули, взбив телами тучки пыли с ветхого пола. Затем снова стало тихо.

Проверив, нет ли у этих двоих серьезных повреждений, я спешно выскочил в окно в надежде, что мои вопли не привлекли патрулирующих улицы ратников князя. Порядки в столице после праздника стали куда строже.

Заскочив в торговый квартал к старому знакомому – ушлому поливнецу, который раньше помогал избавляться от краденого, – я забрал сумку с провизией и кое-что интересное: секиру, закаленную на ритуальной крови с капища. Старая, из ветви Карколиста, вряд ли помогла бы в сражении с трехрогим и его собратьями. Поэтому духовное оружие я предусмотрительно оставил в обители и присмотрел в дорогу это.

Мальчонка ждал в назначенном месте. Я застукал его в тот момент, когда паренек, пылая детской любознательностью и изнывая от скуки, пытался скормить Зге кроличьи какашки. Черная кобыла мотала головой, недовольно всхрапывала и ни в какую не желала участвовать в этом сомнительном веселье.

Узрев меня, оба, казалось, вздохнули с облегчением.

– Деньгу дашь? – спросил скромный отрок. Я на ощупь выскреб из кошеля всю мелочь и отдал ему:

– Мамка ругаться не будет? Ночь на дворе, а ты гуляешь.

– Не-а, если я столько домой принесу… Дяденька, а ты разбойник?

– Нет, – поморщился я, не уточнив, насколько это расплывчатое понятие. – А что, похож?

– Так ночью же дела делаешь, тайком ото всех! – глубокомысленно заметил мой помощник. – А если не разбойник, то чего ты прячешься? Скажи, дядь.

«Вот же привязался! За это и не люблю детей. Клянусь богам, новым и старым: никогда своих не заведу, на радость Братству и некоторым знакомым!»

– На самом деле я богатырь. Только это тайна, так что ты обязан молчать. – Я сделал страшные глаза.

– А чего такой маленький? – логично спросил он. И сам на вопрос ответил: – Наверно, каши мало ел. Мама всегда так говорит. А я буду много каши есть и когда‐нибудь стану настоящим богатырем. А ты едешь спасать прекрасную деву?

«И откуда только фантазий таких нахватался?»

– Нет. Мое чудище в девах не заинтересовано. – Я закрепил мешок с барахлом на шее Зги и попытался красиво на нее заскочить. Получилось с третьей попытки. – Но оно очень опасно и хочет нашим краям зла. Я должен его убить.

– Типа голову отрубить? Взаправду?!

– Да. Этой самой секирой, доставшейся мне от Ильи Великаньего сына.

Я продемонстрировал оружие и легонько сжал каблуками бока волоокой кобылы. Мальчишка восторженно охнул. Последние сомнения в моем героизме растаяли, точно их и не было.

Зга тронулась мерным шагом. Он захотел было побежать за мной, но я устало рыкнул:

– Мамка заждалась! А ну домой!

«Надо торопиться. Если не догоню своих, возможно, никогда не найду без их помощи легендарный северный город-крепость».

Я столкнулся с братьями быстрее, чем рассчитывал, на перекрестке четырех дорог. Раньше здесь стоял штырь с табличками. Но его сломали, и теперь на месте обломка воздвигли булыжник с выбитыми направлениями: «Налево пойдешь – в Сторград попадешь. Направо пойдешь – к Колодцу Правды придешь. Вперед уйдешь – до самого края земли, быть может, дойдешь». Под надписью расположился аист, украшенный янтарем, как знак достоверности от самого князя Арасанского.

Вот Крепость-Улитка – она как раз находилась где‐то близко к краю земли. То, что нам всем было нужно.

Я потянул шелковистые жгутики, растущие от ушей Зги, заставив ее притормозить. Товарищи тоже остановились. Фес даже слез со своей кобылы, не поверив глазам и силе моей наглости.

– Как? – только и спросил он.

Веленика с Ойлой молчали и косились на меня из-под низко надвинутых капюшонов. И только могучий Стромир, обучавший рарогов ратному делу, ухмылялся в роскошные рыжие усы. Внешность у него была выдающейся: с широченными плечами, длинными руками и хитрым блеском водянистых глазок под сросшимися бровями.

Бороду он брил, по заветам покровителя его предков – Щура. Попадая в ряды смагов, многие переставали верить в богов, но старые привычки преимущественно сохраняли. Таким был и наставник Стромир. Тем более, по его собственному признанию, борода у него давно была седая, как лунный след.

– Значит, сбежал‐таки, заяц, – трубой пробасил он. Даже Щука, я готов был поспорить, завидовал такому голосу. – Что же думаешь, мы тебя с собой возьмем и лапы-ноги не переломаем за нарушение приказов? Чего молчишь, а, заяц?

«Надо срочно наплести им с три короба. Все одно от новой порции лжи ничего уже не изменится».

– Как‐то невежливо вы встречаете подкрепление. Верховный наставник сам меня послал.

Главное – говорить как можно самодовольнее, радостнее. Чтобы у них не возникло и тени сомнения. А то ведь и вправду переломают. Чтобы «целее» был.

– Пришлось поклясться, что не полезу в бой и сбегу, если увижу лжепророка или немертвие, и Симеон дал согласие. С трудом, конечно. Но я умею быть доставучим. Не верите? – Я осенил себя знаком Меруна. – Клянусь здоровьем матери! – Вряд ли они знали, что та давно почивала в небесном Ирии. – Но вы можете поехать обратно и спросить у Верховного наставника лично или послать письмо с первым же гонцом. Сами решайте.

– Как думаешь, опять лжет? – спросил Фес у женщины. Веленика дернула стремена, подстегнув пегого жеребца с лохматыми ногами.

– Без разницы. Он ведь не вернется в обитель. А мы спешим. Пусть едет с нами, коль хочет.

«Значит, решено».

Я направил Згу вперед. Мы поскакали через мрачные тени вековых дубов, навстречу северным ветрам и долгим морозным ночам. Туда, где небо серое, как сталь, а люди столь же крепки. Я не был в тех краях, но много слышал от отца про суровый край непроходящих зим. Именно в Халькарде, иначе называемом Улиткой, родилась первая из поляниц – Ольга, старшая из девяти дочерей крестьянина Михея.

Она возглавила войско против кет’тарка и лично убила когана Долгурбана. Юная девушка вбила воина по колени в сухую землю степи, после чего одним взмахом обезглавила. Возможно, я даже смогу увидеть Ольгин трофей, прибитый над дверьми дома наместника града.

На рассвете мы сделали привал, услышав, как кто‐то нагоняет нас. Я напрягся в ожидании, что это будет очередной член Братства, спешащий возвратить меня. Но зря. Одинокий всадник пронесся по дороге, даже не заметив нас среди стволов деревьев.

Проезжая мимо останков холодного великана Ооха, я не мог не остановиться и не полюбоваться игрой света на черных костях. Каждая была толще моего туловища. Когда‐то Оох доставлял Славии много хлопот, а теперь его позвоночник возвышался над деревьями, как