Грани будущего Zero: Карлов (*30 иллюстраций) - Степан Александрович Мазур

— Представили? — поинтересовался академик. — Так вот сидит он машет час, нет рыбы. Не клюет, не дергает, даже не шкрябает по крабу. И тут рыбак понимает, что нет тут рыбы. Глубина не та: слишком глубоко или напротив, слишком мелко. Или давление упало, и рыба просто игнорирует блестящие предметы. Но не с пустыми руками же уходить! Идёт рыбак дальше, долбит ещё одну лунку… пробует… долбит другую… и вот удача — достает щуку. Маленькая такая, тощая. Такие называют «карандаш».

— Почему маленькая-то?

— А с чего бы ей успеть вырасти, когда активный рыбный промысел людей за последние годы вылавливал всё, что плавает в водохранилище?

Я помрачнел. Похоже, некоторым людям просто важно постоянно что-то доказывать. Или важен сам процесс изъяснения доводов. А вот сам результат уже не так важен.

А академик продолжил добивать фактами:

— Сумма калорий, которую такой рыбак потратит на рыбалку больше, чем то, что он наловит. Это раз. Рыбе нужно время, чтобы вырасти. Даже подо льдом. Хотя бы год нормальной рыбалки не будет. Это два. Хищники пожрут травоядных и мальков и сами передохнут с голодухи, потому что у травоядных кормовая база подо льдом сократилась до минимума. Это три. Как я уже говорил, лёд промерзнет на метр. Уровень воды из-за промерзших притоков, будет падать. Лёд будет оседать и всё больше давить на рыбу, прижимая её ко дну и всё больше сокращая кормовую базу. Через пяток лет рыба вымрет по всей стоячей воде. А из-за каскадов ГЭС Ангара, по сути, превратилась в комплект озёр.

— И что? — не понял я. — Вся рыба обречена?

— Нет, есть исключения. Но выживет рыба лишь в самых крупных реках, — продолжал просвещать он. — Их часто питают подводные ключи. Так что приток воды хоть и сократится за годы, но не обнулится совсем. Навскидку из крупных рек рыба в округе останется в Оби, Лене, Амуре. Я рад бы добавить Волгу, Енисей и Днепр, но это уже отравленные воды. Как всё потравлено, что течет по территории Китая, США, Индии. Возможно, уцелеет рыба в Ниле, но там сильно изменится климат, от чего передохнут все крокодилы. Такая же ситуация будет и с Амазонкой, Конго. Исчезнут все мелкие реки ближнего востока: Иордан, Амударья, Сырдарья и другие.

— Почему исчезнут-то?

— Попросту, пересохнут. Возможно, уцелеют реки в Канаде и в Южной Америке — к примеру, та же Ла-Плата. Всё, что ближе к северу, после ядерной катастрофы имеет больше шанса спастись. Хотя бы потому, что север почти не изменится. А вот юг сейчас в шоке смотрит на снег на вершине пирамид. Земля, что давала по несколько урожаев в год под благодатным солнцем Средиземноморья, промёрзнет. Пустыни северной Африки и Аравии укроются льдом. Мечта многих людей сбудется — туда снова придёт вода. Вот только будет она отравлена по большему счету. Ведь снег принесут зараженные радиацией тучи… Печально, ведь именно туда улетают наши утки.

— Довольно! Это все ваша вина!

— Моя, — не стал спорить Невельской. — Но не рассказывайте мне об эффективности зимней рыбалки. И не смотрите с тоской на обречённый город. А когда увидите в небе следующую стаю уток, смело стреляйте… Нам их мясо нужнее, чем радиации.

В салоне воцарилось молчание.

Я откинулся на кресле, смотря в небо. Похоже, мы становимся циниками, когда начинаем поглубже анализировать жизнь.

Глава 15

Генерал Мороз

Город остался позади. Теперь дорога вела нас на юго-запад, огибая Братское водохранилище. Поглядывая на водные просторы, мне хотелось верить, что сильные морозы не станут помехой, и люди всё равно будут добывать семьям еду и выживут. Даже когда замерзнут лопасти роторов на ГЭС и перестанет вырабатываться электричество. Или, когда закончится уголь на котельных и промёрзнут батареи.

Конечно, квартиры многоэтажек тогда станут тюрьмами. Все сплошь с камерами-смертников, если в них не палить костер. Но вентиляции не рассчитаны на такое. И все вздумавшие заниматься подобной самодеятельностью, просто задохнутся.

— Не печальтесь, Карлов, — обронил спутник. — Люди переберутся в частные дома. А может даже откупорят бомбоубежища, из которых в «девяностых» сначала сделали спортивные секции, затем в «нулевые» магазины, в «десятые» же лофты, а в «двадцатые» клубы виртуальных реальностей… Всё возвращается на круги своя. И массивные двери подземных укрытий вновь будут защищать людей от вездесущей радиации.

Я невольно посмотрел на датчик на плече. Показатели в норме. Оно и понятно — ветер северный.

Сбоку вдруг что-то мелькнуло, взорвалось. Автомобиль качнуло ударной волной. А затем нас оглушил резкий звук. Болючий удар прошёлся по перепонкам.

Машина вильнула, едва не улетев с трассы. Я повернул голову: сбоку горела земля, разбросав снег, а в небе над нами пронеслась хищная птица цвета хаки. Но крыльями она не махала, просто спикировав на нас и вновь набирая высоту.

— Боевой БПЛА! — крикнул я.

— Почему он промахнулся? — зачем-то спросил академик.

— Что?

— Не «чтокайте» мне, Карлов. Включайте голову. Спутниковая навигация не работает. Значит, дрон ведут дистанционно по камере, что объясняет погрешности по ветру и скорости полёта и нашей езды, которые невозможно учесть «на глазок». Либо на датчики наведения беспилотного летательного аппарата влияют другие силы: магнитное поле, системы радиолокационной борьбы и прочие!

— У нас взрывчатка в салоне! — напомнил я. — Одно попадание и это перестанет иметь значение.

— Не перестанет. Он пугает нас, вынуждая остановиться. Что значит — им управляет человек. А значит, это очередная засада, как на посту. Либо Ноя не слишком-то управляет своими устройствами дистанционно… Ей что-то мешает. Но что?

— А можно поменьше предположений и побольше конкретики?

Он резко остановил автомобиль, открыл дверь и подстегнул меня:

— Оружие к бою! И в рассыпную! Уведите его от автомобиля!

Наученный горьким опытом, автомат на этот раз был при мне. Не хватало лишь экзоскелета. Нацепив каску, я бросился в одну сторону леса. Академик с ружьем через плечо — в другую.

Видимо, БПЛА посчитал, что неповоротливый человек в каске опаснее. И новая ракета полетела мне в след. Помню только момент удара в спину. Меня толкнуло, подняло в воздух, и оглушило, а по затылку ударило как молотком по наковальне. Падение укутало тело в снег, в руки ударило. Лицо облепило холодным одеялом. Приподняв голову, я понял, что мир погрузился в тишину. Стараясь найти отлетевший автомат, присел на колени, тупо глядя впереди себя. Мир вокруг был непрочным, размазанным. На снег закапало красным. Силясь понять, откуда течёт кровь, дотронулся до лица. Нос цел. Брови, глаза — целы… Уши!

Кровь стекала тоненькими струйками от ушей, путаясь в щетине