Главная проблема ректора космической академии - Алиса Линд

Я не могу подарить ей весь мир. Но я могу подарить ей мой. Без остатка. И делаю это.

***

Вечер накануне отлёта мы проводим в геотермальной купальне рядом с нашей виллой. Мелисса выходит из выложенного гладким ксеритом бассейна, и я жадно рассматриваю капли воды, стекающие по её коже, не закрытой купальником.

Она подходит ко мне, садится рядом.

— Ночью мы улетаем, — я обнимаю её за плечи, приятгиваю к себе и целую в висок. — Прибудем аккурат к суду над Велсатором.

— Ты хочешь, чтобы я пошла туда? — спрашивает она, повернув ко мне голову.

Я провожу пальцами по её запястью, нахожу пульс.

— Я хочу, чтобы ты была рядом, Мелисса, — улыбаюсь. — Всегда.

— Тогда не зря мы купили костюмы перед отлетом, правда? — она милейше подмигивает и поднимается, чтобы завернуться в полотенце.

Я поднимаю её на руки, несу в наш номер. Это недалко.

И в эту ночь я целую её медленно. Долго.

Я хочу, чтобы она помнила это, когда мы будем на Ксоре.

Я хочу, чтобы она помнила, что есть место, где она принадлежит мне полностью.

***

Гевор, мой водитель, который возит меня, когда я на планете, встречает нас в космопорте Альмитры и везет в суд.

Здание суда возвышается над широкополосными улицами, его массивный купол похож на тот, который венчает здание Совета Ксора. Только здесь не заседают Коронаторы. Здесь вершится правосудие.

Гравимобиль останавливается у главного входа. Репортеры уже тут, но я сделаю так, что они нас не заметят. С тех пор, как я позволил себе пользоваться всем, что у меня есть, это вошло в порядок вещей. Я не горжусь этим, но обратной дороги уже нет.

Выбираюсь первым, подаю руку Мелиссе, веду за собой в здание.

Она смотрит на массивные двери и медленно вдыхает. Я наклоняюсь к её уху.

— Ты со мной, — обнимаю за плечи. — Ничего не бойся.

Когда мы входим, Мелисса сжимает мою руку. Я не убираю её ладонь. Мы без пяти минут муж и жена, я хочу, чтобы все это видели.

Зал суда заполнен. Велсатор уже сидит на месте подсудимого — в обычном костюме и в наручниках. Но выглядит… крайне достойно. Несмотря на то, что его судят, несмотря на тяжесть обвинения, наплевав на наручники, он сохраняет выражение ледяного спокойствия.

С ним нет адвоката. Видимо, он решил самостоятельно защищать себя.

Он слишком спокоен. Похоже, думает, что сможет выйти сухим из воды.

Он ошибается.

Мы с Мелиссой занимаем места в для наблюдателей. Нам не нужно давать показания — слушание пройдетбыстро — Суд не сможет позволить себе мягкости после разоблачения того, что совершил этот Коронатор.

В центре вспыхивает голограмма, транслируя показания Пэриса. Его уже осудили и сослали в закрытую лабораторию, но сейчас он безразлично сдаёт бывшего босса, даже не пытаясь защитить его. Он заявляет, что просто выполнял приказы, но в глазах читается фанатичный азарт. Для него не имело значения, кого изучать, и он говорит об этом с пугающей отстранённостью, называя Мелиссу «материалом».

Я смотрю на Велсатора. Он не меняет выражения лица, но его попытки опровергнуть обвинения разбиваются о ледяное равнодушие суда. В зале царит молчание, и его последняя попытка заговорить об «идеальной чистоте Ксора» встречает только холодные взгляды.

Каэл Драксар — приглашенная звезда — поднимается со своего места. Его голос звучит чётко, без эмоций. Он ставит точку: Ксор не потерпит тех, кто ставит личные амбиции выше чести и справедливости. И тем забивает последний гвоздь в крышку гроба Велсатора.

Приговор — пожизненное заключение. Охрана выводит Велсатора. Он проиграл.

Я поворачиваюсь к Мелиссе. Она дрожит, но когда я накрываю её руку своей, она переводит взгляд на меня, а потом бросается мне на шею, крепко обнимает.

— Всё, — шепчет она мне в ухо.

— Почти все, — отвечаю шепотом ей на ухо. — У нас ещё одно незаконченное дельце.

60.

Мы выходим из зала суда, и плечи расправляются сами. Дышится свободнее. Всё закончилось. Велсатор осуждён, справедливость восторжествовала. Но внутри всё ещё гудит напряжение. Я вдыхаю глубже, пытаясь прийти в себя, но не успеваю — Таррел решительно берёт меня за руку и ведёт к гравимобилю.

Гевор уже ждёт и сразу распахивает перед нами дверь. Мы садимся, и я замечаю, что Таррел на мгновение прикрывает глаза, будто в его голове идёт сложный процесс вычислений. Он называет адрес, который мне ничего не говорит, и я не спрашиваю — просто сжимаю его руку.

Машина плавно движется по воздушным трассам Альмитры, погружая нас в завораживающее движение города. Я смотрю в окно, но вскоре отвлекаюсь — Таррел сильнее сжимает мою ладонь, а в глазах появляется тот самый неизменный хищный прищур.

— Куда мы? — всё же спрашиваю я, чуть сощурившись.

— Скоро узнаешь, — невозмутимо отвечает он.

Гравимобиль останавливается. Мы выходим, и я замечаю перед собой здание с массивным фасадом, выполненным в серо-голубых тонах. На голографическом табло сияют буквы: Центр Демографического Учёта.

Таррел решительно заводит меня внутрь, ведет к администратору, которая поднимает на нас внимательный взгляд.

— Добрый день! — Она расплывается в доброжелательной улыбке.

— Мы бы хотели заполнить заявление о вступлении в брак, — произносит Таррел с чинной интонацией, будто репетировал.

Женщина кивает и выкладывает на стойку два электронных планшета и считыватель айди, вживленного в руку.

— Подожди… — я моргаю, осознавая, что это. — Мы что, подаём заявление на брак?

— А что не так? — Таррел поворачивается ко мне, наклоняя голову набок.

— Но… — я в замешательстве. — Я думала, мы просто… ну, ты понимаешь… зарегистрируемся, и всё.

Он смотрит на меня выжидающе.

— Ты ведь не откажешься от свадебного торжества? — На его губах играет хитрая улыбка, которая всегда вызывает у меня умиление.

На мгновение я замираю. Спокойный тон с непоколебимой уверенностью, которая слышится, когда он уже всё для себя решил.

— Ты серьёзно?

— Я что, похож на того, кто шутит в таких вопросах? — Таррел улыбается ещё более очаровательно.

Я кусаю губу, подавляя всплеск эмоций, который вот-вот вырвется наружу слезами радости.

Вместо ответа я просто прикладываю руку к считывателю моей информации, и графы на планшете автоматически заполняются. Таррел выбирает дату на моем планшете — спустя две недели