Vita Damnata - Л. Гаатвин

— Твоя Заика… Ты был абсолютно прав. Она из “послушников”. Пришлось с ней немного “поработать”, прежде чем она начала говорить. — германец отхлебнул горячий напиток и поморщился.

Я сидела напротив Петера на стуле, подогнув колени к подбородку. Германец чуть улыбнулся. Я знала эту ухмылку, он смаковал в своих мыслях разговор с засланной сектанткой. И я знала, чем этот разговор закончился.

— Непростая девчонка, скажу я вам. С убеждениями. Люблю таких. — Петер откинулся на спинку дивана и широко расставил ноги. — Она подбросила нашему майору наркотики. Она же указала тем придуркам из фургона на тебя, Анна. Все ради бессмертия, все ради того, чтобы пройти выше в этой странной иерархии послушников.

— Расскажи подробнее, что ты узнал. — Роман выключил телевизор, который последний час работал с нулевым уровнем громкости, и хирург иногда поглядывал на экран, боясь пропустить перипетии сюжета романтической дорамы.

— Заика, родилась и выросла в Новых городках. Отличница, "зубрила", такая серая мышка, жизнь которой крутилась только вокруг чьего-то одобрения. Училась на медсестру. Проходила учебную практику на станции скорой помощи. Однажды узнала о секте “Послушников времени”. Все закрутилось, она оказалась очень рьяной верующей в идею бессмертия. Недавно ей поручили внедриться в полицию, чтобы быть глазами и ушами внутри государственных органов.

— Ты был прав. — обратилась я к Иванову.

Майор кивнул и спросил германца:

— Еще кто-то из “послушников” есть в полиции?

— Не знаю, ей об этом не было известно.

— Продолжай. — сказал Роман.

— Она следила за тем, чтобы на месте преступлений не было ни одной улики против послушников, хотя они сами неплохо справлялись, но их “безалаберность”, как она это назвала, с актрисой, и твое, Богдан, маниакальное стремление разузнать что случилось с сестрой, всё осложняли. Тогда она решила действовать. У нее были наркотики для следующей жертвы. Их она подбросила тебе в кабинет… — Петер отставил кружку чая на журнальный столик, звякнув дном чашки о стеклянную столешницу.

— Она поспешила, ведь тебе все равно не хватало улик, чтобы до них дотянутся. — покачал головой Роман.

Петер пожал плечами:

— Так или иначе. Заика была в секте, пила кровь животных, до клятвы ей оставался один лишь ритуал. Совсем скоро в городе должна исчезнуть еще одна блондинка. Заика связалась с одним типом, что только вышел из тюрьмы, и оплатила ему похищение определенной девушки. Ну как обычно, возраст от двадцати до тридцати, длинные белые волосы, голубые глаза.

Петер смотрел на меня, улыбаясь, когда описывал типаж жертвы.

— Вот, держи, — германец кинул в руки Иванова связку ключей, что лежали на стеклянном столике, — ключи от машины на парковке. В ее навигатор вбиты координаты, а в бардачке лежит карточка с изображением песочных часов. Остается дело за малым. — Петер взглянул на меня. — Привезти им блондинку.

— А что с Заикой? — майор теребил в руках кольцо от ключей.

— Считай, что она уехала обратно домой, в Новые Городки. — германец достал из заднего кармана джинс свернутый листок. — Вот ее заявление об уходе.

— Как уехала? — осоловевшим взглядом посмотрел на германца майор.

Я закатила глаза и спросила Богдана:

— Ты точно хочешь знать?

Иванов быстро читал, написанное рукой Заики, заявление об увольнении из органов.

— Да. — отрезал майор.

— Ее тело недавно сгорело в моей домне. — буднично ответил Петер.

— Господи… — прошептал Иванов.

— А чего ты хотел? — развел руками германец.

— Я не знаю… — заметался по гостиной полицейский. — Но… Ты убил ее!

Багровое лицо Иванова, казалось сейчас взорвется. Он навис над германцем и вылупился в него безумным взглядом. Петер пожал плечами и ухмыльнувшись ответил:

— Совершенный поступок в советах не нуждается. Посмотри на меня! Я убиваю уже сто лет. И начал я это делать задолго до своего обращения.

Иванов махнул рукой, пнул кресло, достал полупустую пачку сигарет, нервно поднес сигарету к губам и прикурил ее.

— Твоя задача, завтра подкинуть этот листок начальству. — тихо произнес Роман. — Пропажа полицейской — ненужная суета.

Иванов неуверенно кивнул и не моргая смотрел в открытое окно.

— Очнись, Богдан! — заговорила я, когда пауза стала нестерпимо долгой. — Она тебя подставила, навела на меня похитителей из фургона! Она была по уши в сектантской мути.

— Это не оправдывает убийство. — Иванов потер веки пальцами.

Германец покачал головой и обратился ко мне.

— Ну что, мы теперь вместо того мужика — уголовника. — Петер подмигнул мне и я поняла, что германец сегодня плотно перекусил, — Заказ надо выполнить к пятнице. У нас есть несколько ночей чтобы подготовиться.

— Я готова хоть сейчас.

— Анна, они сливают с девушек кровь. — Иванов посмотрел на меня глазами полными печали.

— Я знаю.

— Когда они еще живы. — продолжил полицейский.

— Не проблема.

— А твой “зверь”? — спросил Роман.

— Он спасет меня. Главное, чтобы вы были рядом. — Я поднялась со стула и оглядела хирурга, германца и майора.

— Мы будем. — уверенно ответил Петер и переглянулся с Романом.

— А ты? — обратилась я к Иванову.

— Я тоже. — майор кивнул, потупил взгляд и продолжил. — Я похороню Катю послезавтра. Теперь меня ничто не держит.

Роман сел рядом с Петером и положил ладонь ему на колено:

— Ты выяснил, кто такой “Т.”?

Германец чуть отстранился от своего “отца” и улыбнулся мне:

— О, это самое интересное. Некий Леонид Турский. Они его называют первым бессмертным.

— Но… — Иванов округлил глаза, — Турский мертв. Он погиб одиннадцать лет назад.

— Все так думали, а он живехонький.

— Но как это возможно? — замотал головой полицейский.

— А вот это самое интересное. — Петер поднялся с дивана и поправил ремень на джинсах. — Либо он подстроил собственную автокатастрофу, либо в нем живет, так же как и в нас, “зверь”. Анна, Роман, вы никого больше не обращали?

— Что? — поморщилась я, вспоминая насильное обращение обезображенного проказой Романа. — Нет!

— Все мои попытки обратить кого — либо, кроме тебя провались. — развел руками хирург.

— Уверен? — Петер жестом попросил у майора сигарету. — Хорошо, значит он просто фанатик. — Петер выдохнул дым в потолок. — Но есть одно “но”. Заика видела собственными глазами, как Турский разрезал свои руки ритуальным кинжалом и кожа стянулась обратно, едва успевала выступить кровь. Ничего не напоминает?

Хирург молча поднялся и на несколько минут вышел из гостиной. Вернулся с желтой старой тетрадью в руках и кинул ее на стеклянный стол:

— Вот все мои эксперименты до Петера. Задокументированы.

Петер зажал зубами тлеющую сигарету и стал читать записи на немецком языке. На истлевших страницах, исписанных чернилами не было ни одного русского имени.

Иванов показал Роману фотографию на телефоне.

— Вот, это его фото.

С экрана телефона на нас смотрел немолодой мужчина лет пятидесяти, с темными короткими волосами,