Шутки богов. Поспешное решение - Хайдарали Мирзоевич Усманов

Он всё глубже осознавал. Его намеренно натаскивали на что-то особенное. И это что-то было напрямую связано с демонической энергией. Слишком много техник перекликались с тем, что он ощущал в том самом проходе, куда ушёл демон. Он пробовал имитировать эти плетения. И очень осторожно – вплетать их в свои защитные оболочки, как бы проверяя. Насколько глубоко внедрена демоническая структура в его подготовку. Однажды он даже заметил, что один из элементов, которому его учили как нейтральному… Точь-в-точь повторял магическую фразу, вплетённую в круг под пещерой. Тогда он замер практически на полчаса.

"Меня учили подчиняться этим энергиям. Не бороться с ними."

Однако открытое противостояние было глупостью. Он не знал всего. Не понимал того, насколько этот странный старик может быть силён, и с кем он связан. Не знал, один ли он вообще – или вся долина создана как лабиринт, в котором отбирают… Не учеников, а проводников демонической силы.

Поэтому он начал менять себя – потихоньку. Собрал щитовое плетение, способное замыкать магический след. Изучил способ рассеивания наблюдающих нитей. Научился улавливать момент, когда за ним наблюдают – в духе зверей, в движении тумана, в тени на воде.

И главное – он стал играть роль ученика ещё лучше. С усердием, поклонами, с самым “живым” интересом в глазах. И каждый раз, когда старик задавал вопрос – Андрей отвечал с идеальной интонацией, с лёгкой наивностью, тщательно контролируя даже ритм собственного дыхания, чтобы тот не выдал тревогу. Теперь он изучал уже не магию. А поведение охотника. Того, кто выращивает зверя, чтобы потом направить его в бой. И следующий шаг уже был близко. Он начнёт готовить настоящий артефакт. Настоящий ключ. Чтобы проникнуть туда – и узнать, что же скрывается за запечатанным проходом.

Немного погодя, Андрей сидел в тени раскидистого дерева, глядя на трепещущие в вечернем воздухе листья. Но разум его был далеко – сосредоточен, напряжён, словно тетива, натянутая перед выстрелом. Он вертел в пальцах небольшой отрез грубо обработанной кости – один из образцов, что он успел добыть в предгорьях, где находил следы давно погибших существ.

Нет… Она была слишком мягкая. Эта кость точно рассыпалась бы под воздействием тех самых запечатывающих плетений, что использует арка. Он видел это, когда копия жезла – та, что казалась надёжной – рассыпалась в пыль, оставив на его ладони шрам от ожога, похожий на выжженный символ. Он до сих пор ныл по ночам, и напоминал, что сила – это не игрушка.

Он изучал всё, что мог. Образцы кости, найденные у старых скальных выступов… Окаменевшие зубы, обломки черепов, даже пыль, что оставалась в развалинах мест, пропитанных магией… Но всё это было не то, что ему было сейчас нужно. А потом он нашёл осколок. Это случилось у самого подножия скал, в узкой расщелине, куда он забрался в поисках редких грибов. Там, среди мха и мёртвых листьев, лежал фрагмент когтя. Он был тяжёлым, как металл. Поверхность имела естественную витую резьбу, как будто сама ткань кости прорезалась узорами. И главное – он сиял изнутри мягким, глухим светом. Не магическим, а инстинктивным, как жар ещё не потухшего огня. Когда Андрей дотронулся до него, у него даже задребезжали плетения в ладони – словно кость откликнулась на само его присутствие. И в этот момент он понял. Это было именно то, что он ищет. Не просто кость. А полноценный реликт демонического существа.

Затем он вернулся к себе и принялся выполнять ритуальную очистку. Сначала в ход пошло пламя белого ила, которое старик учил использовать для очищения сосудов. Потом – замачивание в отваре из каменного гриба и пепла тьмы, настоянного трое суток под лунным светом. После этого воздействия кость стала чёрной, как обсидиан, и Андрей смог приступить к следующему этапу – врезанию в неё символов доступа. Он использовал плетение точечного проникновения, которым старик учил его вырезать магические контуры в кристаллах и металлах. Это была трудная работа. Так как для неё требовалась полная сосредоточенность. Ведь он сам прекрасно понимал, что одна ошибка – и кость могла дать ответный импульс, разрушив не только результат, но и разум создателя.

Над этим артефактом он трудился семь ночей. Не меньше. Каждую линию он вычерчивал изнутри, вплетая туда образы, чувства, отпечатки своих мыслей и намерений. Это было не просто вырезание – это был настоящий и полноценный разговор с реликтом, который должен был сам согласиться стать частью артефакта. Под конец Андрей едва не рухнул без сил – но жезл начал откликаться. Получившийся артефакт внешне напоминал прежний жезл старика – худую кость, схожую с рукой ребёнка, но теперь – превращённую в сосуд для силы. Пальцы, застывшие в кулаке, казались зажатыми намертво, но внутри кулака Андрей вложил ядро плетения, созданное на основе своих наблюдений за аркой. Оно светилось кроваво-карминовым отблеском, но не горело – было поглощено внутрь. И когда он дотронулся до жезла – почувствовал, как артефакт узнаёт его. Не просто как своего создателя. А как носителя воли… Как того, кто имеет право использовать проход…

И всё же этого было недостаточно. Чтобы пройти сквозь арку, он должен будет ещё насытить жезл ключом активации – своеобразным импульсом, что совпадёт с ритмом запечатанного прохода. И для этого, Андрей понимал, придётся снова вернуться к арке. Скрытно. Осторожно. Чтобы ни старик, ни его слуги, ни даже сама долина не почувствовали приближения чужой воли…

Ночь спускалась на долину медленно, как тягучая капля старого вина. Воздух ещё хранил остатки дневного тепла, но между стволами деревьев уже начинала струиться тень, уплотняясь, сгущаясь, превращаясь в нечто живое – чувствующее, наблюдающее. Андрей специально ждал этого часа.

Он уже сидел на корточках у одного из заросших каменных валунов, рядом с местом, где когда-то проходил тренировочный бой – там, где впервые почувствовал странное, демоническое “послевкусие” энергии. Но сегодня он был здесь не ради воспоминаний. Он дожидался подходящего момента. Того самого тишайшего промежутка между выдохом и вдохом долины, когда магическая ткань мира словно замирает. А потом – он двинулся.

И сейчас он двигался как тень. Техника мимикрии, отточенная за последние недели, позволяла его дыханию слиться с шелестом трав, его шагам – исчезнуть среди мягких пульсаций магических потоков долины. В тот момент он уже не был просто Андреем. Он был отпечатком мысли, всполохом намерения, одной из природных теней, что скользят под звёздами в этих горах. Он держал новый