Эхо 13 Род Которого Нет. Том 1 - Арий Родович

Ольга коротко кивнула и произнесла уже полную клятву:

— Я, Ольга Викторовна Драгомилова,— На её фамилии магия снова дрогнула. Всплеск был мягче, чем на моём имени, но ощутимый — как лёгкая волна, прокатившаяся по каменным стенам зала и она продолжила произносить клятву:

Клянусь перед Эхо, пред лицом неба и земли, и пред памятью предков моих, принадлежать тебе, Аристарху, отныне и во веки веков.

Клянусь отдать тебе верность нерушимую, в час мира — быть твоим советом, в час битвы — твоим клинком, в час тьмы — твоим светом, в час испытаний — твоей опорой.

Обещаю хранить жизнь твою, блюсти честь твою, оберегать кровь твою, яко свою, и стоять меж тобою и всякою бедою, что осмелится коснуться тебя.

Клянусь, что рука моя не поднимется на тебя, слово моё не обернётся ложью, а сердце моё не уклонится от пути твоего.

Да будет дыхание моё — твоим дыханием, сила моя — твоей силой, и Эхо моё — твоим Эхо, доколе я жива.

И если изменю тебе делом, мыслью или духом — да отвернётся от меня Эхо, и да паду я во тьму, без имени и рода.

Я видел, как её Эхо становилось всё ярче, плотнее. Оно уже не просто тянулось ко мне — оно вплеталось в моё, оставляя отпечаток, который невозможно стереть. Она не клялась роду. Она клялась мне. И теперь, что бы ни случилось, эта связь останется.

А потом всё стихло. Лишь наши дыхания нарушали тишину.

И в этой тишине я почувствовал, как Эхо фиксирует клятву — глубоко, необратимо. Словно печать опустилась сразу и на меня, и на неё, вписав эту связь в саму ткань источников. Воздух в груди стал тяжёлым, я задержал дыхание и понял: сейчас нельзя ни двигаться, ни говорить.

Эхо принимало клятву. Оно тянуло невидимые нити куда-то далеко, за пределы зала, далеко за стены замка, за города и земли, к самому горизонту. Я знал — оно вписывает её слова в себя, в свой вечный шёпот, чтобы где бы мы ни оказались, эта клятва оставалась неоспоримой.

Только когда волна силы прошла, отпустив нас обоих, я медленно выдохнул.

Клятва была вписана в сам мир.

Теперь настала моя очередь.

Я распрямился, сохранив ладонь на её груди, и произнёс, чётко, без колебаний, с тем уважением, которого требовал этот момент:

— Я, Аристарх, принимаю твою клятву.

В тот же миг воздух дрогнул. Словно само Эхо ответило нам — лёгкий, но ощутимый удар силы разошёлся по залу, как тихий взрыв, и исчез, оставив послевкусие озона в дыхании. Я почувствовал, как невидимая печать смыкается с обеих сторон — она дала, я принял, и мир это услышал.

Теперь, где бы мы ни были, Эхо всегда будет знать: эта клятва существует. И она не может быть нарушена.

В зале повисла тишина. Воздух, казалось, стал гуще, и я ещё мгновение держал ладонь на её коже, не спеша убирать. Тепло от неё пробирало до кончиков пальцев, мягкий ритм сердца под рукой перекликался с моим, а где-то глубоко внутри ещё дрожали отголоски силы. Было странное, почти притягательное ощущение — то ли я передавал ей что-то, то ли наоборот втягивал, но разорвать этот контакт не хотелось.

Ольга подняла на меня взгляд — широкий, чуть растерянный, но в нём уже горела искра того, что только что произошло. Она стояла на коленях совсем близко, и это расстояние будто намеренно держало нас в рамках ритуала, но не позволяло забыть, что мы — всего лишь двое людей в одном пространстве.

Наконец я, нехотя, медленно убрал ладонь. Она мягко выпрямилась, откинула волосы с лица, и я протянул ей руку. Её пальцы легли в мою кисть, тёплые и чуть дрожащие. Я помог ей подняться, и, когда она оказалась на ногах, она едва заметно кивнула.

— Спасибо, — тихо сказала она.

— Не за что, — ответил я, отпуская её пальцы.

Она легко отряхнула юбку, движения её были спокойными, отточенными, и принялась застёгивать блузку. Пуговица за пуговицей закрывали от меня то, что ещё мгновение назад было открыто моему взгляду. Я сделал шаг назад, позволяя ей закончить, и мы вышли в первый зал, где нас уже ждал Яков.

— Господин, — произнёс он своим обычным ровным тоном, — у вас остаётся минута, максимум две, прежде чем вы потеряете сознание. Прошу, подойдите ближе, чтобы избежать ненужных падений. А то еще голову о камни разобьете.

Я нахмурился, чувствуя, как усталость уже подбирается ко мне:

— Значит… это не ритуал сделал её магом, а я. Я полез в её струны.

— Именно так, господин, — Яков слегка кивнул, как будто мы обсуждали погоду.

— Почему тогда нельзя было провести всё завтра? — я устало выдохнул. — Сегодня я уже падал в отключку.

— Сегодня было лучше, — пояснил он, не меняя интонации. — Вечер. Вы выспитесь и восстановитесь к утру.

Я сжал губы, чувствуя, как в голове щёлкает очередная мозаика подозрений. Всё слишком гладко. Он мог знать ещё с того самого дня, когда я пришёл в себя, и тогда просто не назвал Ольгу в списке, потому что «не время». Он был уверен, что я полезу чинить её струны и сделаю её магом. Более того… Яков наверняка поехал за ней именно сегодня, чтобы после ритуала меня вырубило до утра. А утром — новые заботы, новые проблемы, и никакого разговора о монстре, которого я так и не успел спросить.

— Так ты с самого начала был уверен, что она поедет в Академию? Потому что знал, что я не удержусь и полезу чинить её Эхо? — я прищурился.

— Да, господин, — кивнул он, даже не попытавшись смягчить ответ.