Тропа - Ал Коруд

После заката встали у пустынного острова. Река в этом месте сливалась протоками вместе и была крайне широка. Так что нападения лихих людей можно бы ло не опасаться. На стремнине очень сложно дойти на веслах, а мотор слышно издалека. Вечером провели тризну. И снова к моему удивлению никто не горевал. Считалось, что умершие сейчас встают на иную дорогу. И я сейчас был с ними совершенно согласен. В старом мире уже бы умер, а тут у меня впереди длинный путь.

Мы пели на множестве языков. Если на борту «Нахрапа» все разговаривали на своеобразном суржике, основанном на росско-варяжском наречии, то в своих родах они оставались разными. И это было самой большой ценностью мира Беловодье. Столько разных культур и обычаев! К моему изумлению, существовали миры, так схожие, но все равно различные в особенностях. И все это перемешивалось, сливалось, влияло на друг на друга.

Что я наяву наблюдал сейчас в команде. Милорада закончила разносить яства и села рядом со мной. Тут же в нашу сторону посыпались шутки. Как весть о близкой свадьбе донеслась до всех? Но на самом деле все оказалось еще серьезней. Тризна не мешала разговаривать о делах.

К нам присело руководство:

— Обряд совершим послезавтра днем.

— Как?

Мы с Милой воскликнули одновременно.

— Покон треба соблюсти до прихода в Тугаев. Чтобы там не возникли лишние вопросы.

— Он короткий, и мы совершим это в полдень, — стукнул по столу Данияр, затем улыбнулся. — Я в первый раз сделаю это в рейде.

Ерофей поинтересовался:

— Оформите все по обычаю в Обители?

— Так и есть.

— Тогда Пабло вам поможет.

Когда командиры удалились, Мила внезапно разрыдалась.

— Ты чего?

— У меня нет обряжного платья!

Я смутился, женщины во всех мирах одинаковы. Но тут я помочь ничем не мог.

— Ты чего невесту обижаешь?

Ну что можно было ожидать от Варехи? Но узнав, в чем дело, она сменила гнев на милость.

— Эка беда, пойдем со мной. Есть решение твоей проблемы.

Следующий день прошел спокойно. Погода установилась солнечной и теплой. С юга на север на всех парах мчалось настоящее жаркое лето. Мы вышли на середину Устюги и сбавили ход. Матросы начали дружно выкидывать за борт сети. Вскоре мы пошли помогать им вытягивать. Меню стоило разнообразить. Да и не дело в таких богатых местах тратить гривны на покупку провизии.

— Богато рыбы! — Добрыня пусть и одной рукой, но тащил сеть усердно.

На палубу одна за другой падали большие рыбины разных расцветок, сверкая чешуей. Их тут же начали шкерить и потрошить. Самое нелюбимое для меня дело. Появился Мирояр и с довольной миной на лице забрал готовую рыбу в корзину.

— Буде завтрева знатная кулебяка.

Милу я с самого утра не видел, даже на камбузе. По причине тепла обедали и ужинали на палубе. Я наблюдал за красивым закатом, когда рядышком возникла Милорада.

— Милый, я сегодня не приду в нашу комнату. Молчи, так положено. Там на вешале рубаха и штаны из твоего мира. И благодарствую тебе за все.

Вот еще новости! Но сердце внезапно сжало предчувствием чего-то яркого и хорошего. Пусть этот мир суров, временами жесток, но он принес мне счастье. В последние дни казалось, что и душа здесь омолодилась. Куда-то ушло старческое брюзжание и мрачное видение действительности. Появилась энергия, желания и вера в будущее.

С утра поднялся в каком-то странном настроении. Как будто стою перед последним рывком на горную вершину. Она еще высоко надо мной и величаво режет синее небо. Но я точно знаю, что через некоторое время буду там, преодолев, как природные препятствия, так и слабости человеческого тела. Может, ну его свадьбу? Я еще и не узнал ничего в новом мире. Но тут же представил заплаканное лицо Милы, искреннее огорчение только что приобретенных по воле судьбы друзей и отверг секундную слабость.

Пора собираться! В душ, побриться! Я оставил на лице лишь усы в виде подковы, какие носили русландцы. Пусть считают меня им. Рубашка поло была тщательно выглажена Милой, так же, как и штаны карго, чудом оставшиеся у меня. Это она же эту одежду с другими вещами выкинула из окна гостиницы в Поное. С ними отлично сочетались трекинговые ботинки. Ну и видок у меня! Совсем не свадебный. Но здесь все иначе.

Меня уже торжественно ждали на палубе, где собрались все, свободные от вахт и дежурств. Люди стояли в предвкушении праздника, первого после дней лихих испытаний. Им было радостно вдвойне, что в нем повинен одни из их новых товарищей.

— А ты видный молодец!

Одежду оценили. Хотя мне и местная нравится. Натуральная и удобная. Разве что такой легкой обуви здесь нет.

— Строимся в ряды!

Все тут же разошлось в стороны, оставив коридор посередине. На меня смотрели улыбчиво, подбадривая шутками. Мне было также радостно, что я уже не чужой для экипажа крейсера. Вместе мы трудились, рисковали, преодолевали трудности, отбивались от диких зверей и бились с ворогами. Настоящая мужская дружба дороже любого злата.

Данияр начал покон:

— Кто представляет жениха — Станислава сына Андреева, странника и перунца?

— Мы!

По сторонам дружно встали Пабло и Белояр. Опа, а мне ведь ничего не сказали. Друзья называются!

— Кто замолвит за добра молодца слово?

— Мы!

Это уже команда ревет во все глотки. Внезапно они начинают петь незнакомую мне разухабистую песню. С моим даром я расслышал некую историю о медведе, которого приручила красавица кудесница и превратила в человека. В повествовании присутствовали весьма фривольные намеки. Но без эротического подтекста не обходится многое из фольклора. Достаточно вспомнить наши частушки.

Хор снова заголосил, это перед рубкой на палубу вывели невесту. Милораду не видно, она покрыта расписным платом. Рядом стоят инженеры. Они свидетели действа, так и запишут в вахтенный журнал «Нахрапа». Это и есть законный документ. В любом порту «поверенный», то есть аналог местного нотауриса может сделать заверенную выписку. Если бы мы жили постоянно в каком-нибудь городке или селении, то таких формальностей было не нужно. Но судьба у невесты и жениха для здешнего мира особенная. Так что заручимся всеми документами и оберегами какими только можно.

Наконец, Данияр берет Милу за руку и