Барон фон дер Зайцев 3 - Андрей Готлибович Шопперт

по двое, лесная дорога не широкая, но ручеек не прекращался. А поляна уже почти полностью заполнилась всадниками. Посчитать не просто, на месте не стоят, зачем-то крутятся по большой поляне. Но, так, на вскидку, сотни две точно есть. Атаковать татары не спешили. Чего ждут? Командиров? У моря погоды?

Добрый день уважаемые читатели, кому произведение нравится, не забывайте нажимать на сердечко. Вам не тяжело, а автору приятно. Награды тоже приветствуются.

С уважением. Андрей Шопперт.

Глава 25

Событие семьдесят третье

Морской пехоте не место в болоте.

Всадникам хана две кружки айрана,

Ножку фазана, хвостик сазана,

В первых ряда горлопана болвана

И мчатся они со словами корана…

Это от скуки Иоганн стал стих сочинять. Не успел окончить. Что-то забурлило на покосе и движуха началась. Правда, не вперёд пока, а так, броуновское движение.

Ага! Вот в чём дело. Из леса выехало ещё несколько всадников и по отблескам солнца на золоте доспехов, ну, или на позолоте, тут щупать надо и напильником проверять, стало ясно, что это главнюки прибыли и именно их и ждали.

Даже ор какой-то поднялся на том берегу речушки. Движуха продолжилась и стала ясна цель — это рядовые кавалеристы пытаются устроить центробежное движение, чтобы освободить дорогу этой сверкающей на солнце группе. Солнце сейчас как раз у Иоганна за спиной, на юго-западе и это ещё один плюсик в их обороне, татаровья будут наступать прямо на солнце, и следовательно, им будет целиться из лука не очень удобно. Стрелял недавно из пищали Иоганн прямо в сторону заходящего солнца, так что теперь может как эксперт посоветовать татарам не спешить.

Дорогу для главнюков расчистили и в чешуе золотой, как жар горя и шелками все пестря, впереди два главаря, всех улыбкой одаря, на край самый пустыря, опасения презря… Опять не успел. Чёрт бы побрал этого Мартина! Никто ведь команды не давал. Прямо над ухом у Иоганна, затаившегося в фургоне, щёлкнула тетива и толстая арбалетная стрела полетела в золотых, которые почти до переправы уже добрались. И в кого-то через секунду попала. Дело было вечером, больше делать нечего. Там ор крики и суматоха поднялась на том берегу, вся секретность потеряна, и барончик тоже потянул за скобу пищали.

Бабах. Это послужило сигналом для открытия огня и новиками, и арбалетчиками, с трёх сторон в татар ближайших к переправе полетели стрелы. Позади сопел Мартин, всё это устроивший, заряжал арбалет снова. Иоганн сначала потянулся за следующей пищалью, но потом дал себе по руке загребущей — он последний довод королей. Ему нельзя все свои пукалки истратить. Хотя, очень хотелось, в такой толчее и суматохе пуля точно найдёт сама, без помощи прицельных приспособлений, в кого попасть. Вжих, опять над ухом щёлкнуло. И ровно через секунду, ну две, ещё раз. Точно, у фон Бока же два заряженных арбалета.

Татары и кони татарские на том берегу начали падать, вставать на дымы, сталкиваться, кусаться, стегаться плётками и орать. Шум поднялся такой, что даже сопение заряжающего снова арбалет расстриги не слышно стало. Иоганн обернулся, даже подумал, что может распределить усилия, фон Бок заряжает, а он в ту степь стрелы отправляет. Быстрее же получится, но не успел предложить это юнкеру, он вскинул к плечу арбалет и потянул за скобу. Вжик, даже воздухом по лицу мазнуло от распрямляющихся арбалетных дуг. Пусть сам стреляет, решил парень. Быстрее не получится, пока он принимает аппарат, пока разворачивается, пока, как уж получится, целится, и передаёт фон Боку агрегат назад, пройдёт больше времени, чем тратит сам Мартин на выстрел.

Татарам не повезло. Они слишком плотно набились на эту поляну. И они все возгорели желанием прикрыть собой золотых всадников, из-за этого вместо планового наступления, или лучше для них — отступления из-под обстрела в лес, на покосе творилась толчея и давка. А стрелы летели и люди с лошадьми падали. Больше, наверное, лошади, так как видно было, что под тягиляями надета кольчуга, а у многих вместо лисьей шапки шелом с бармицей. Множество выпущенных стрел отскакивали от пластин на кольчугах или застревали между кольцами, потеряв всю свою силу. А лошади в лучшем случае имеют только налобник из кожи или металла, а так попона, да и то не у всех.

Самое интересное, что для татар этот массированный обстрел со всех сторон был совершенно неожиданным и плюс желание каждого степняка прикрыть собой хана, но происходило из-за всего этого следующее. В них почти не стреляли татарские лучники. И никто ни на эту сторону, чтобы порубать саблями стрелков не лез, ни в лес не убегал, а если такие и были, то единицы. Вместо этого тут недалеко у переправы крутились десятники всадников, падали лошади и люди на землю таким полукругом с центром у брода и этот полукруг всё время расширялся. Двадцать метров, тридцать, сорок. Время от времени дождь стрел, пущенных через реку, почти прекращался — это арбалетчики свои громоздкие машины смерти перезаряжали и тогда стреляли одни лучники, но вот артиллеристы бывшие и люди Старого зайца заряжали арбалеты, и рой стрел, летящих в степняков, снова становился видимым.

Жаль бесконечно это не продлилось. Через пару минут нашёлся всё же человек, который смог организовать лучников на той стороне речушки. Отряд из пары десятков спешенных татар, прикрываясь своими (ну, может и чужими) конями сосредоточился у переправы и стал обстреливать фургон с Иоганном и фон Боком, непонятно почему посчитав его главной для себя угрозой. Барончик чуть не пропустил этот момент, разглядывая жуткую картину и пытаясь обнаружить золотого всадника, образумила его стрела, впившаяся в передний борт фургона в десятке сантиметров от любопытного носа пацана. Даже щепки в подбородок попали.

— Мартин! Ложись! — брякнула стрела, пробив плотный брезент, ударилась о ерихонку расстриги, и он сам плюхнулся на пол фургона рядом с Иоганном. Ногами дёргая, как паралитик.

— Живой⁈

— Ой! Ой! Что? Что говоришь?

— Значит, живой. Лежи тихо, сейчас выгляну, посмотрю.

Событие семьдесят четвёртое

Уже через минуту весь передок Студебекера был утыкан стрелами. Часть из них прорывало брезент полога и втыкалась в задний полог или в боковые стенки. Несколько штук прошили верх, при этом как-то умудрились не только изнутри, но и снаружи это проделать. Мартин фон Бок лежал на полу, прикрывшись спальным мешком и то же самое проделал пару секунд спустя и барончик. Только полог поплотнее задёрнул. Кирдык такой классной вещи пришёл.