Воин-Врач III - Олег Дмитриев

помнил и знал про дезинформацию и агентурную работу из прошлой жизни, от особистов и «каскадёров», требовало подождать ещё. И любопытство, которое, как известно, губит кошек, сыграло на руку оборотню.

— С Одаркой ещё день-два, мыслю, и согласится она. Уж больно зла на Домну, — продолжал доклад невидимка. — С мастеровыми хуже. Ни один подмастерье из кузнецовых или плотницких про колдовство ничего не ведает. Ну, железо по-новому варить стали. Ну, проволоку зачем-то смолой мажут. Но ничего про громы с молниями пока.

И он глубоко вздохнул.

— Ну чего пыхтишь-то? — недовольно прошипел Всеволод.

— Душа не на месте, княже. Тревожно мне. Неправильно что-то. Будто не я за ними, а они за мной следят, каждый шаг, каждый вздох подмечая. На паперти словно каждый второй нищий да урод насквозь меня видит, даже слепые. Даже сейчас кажется, что Чародей рядом стоит. Без ухмылки, просто смотрит, как на мяса кусок, по-волчьи…

В голосе тайного злодея не было страха. Но была какая-то смертная тоска, неизбывная му́ка, какие бывали на моей памяти у тех, кто слишком часто и слишком долго играл со смертью. За день-два до того, как встретиться с ней в последний раз. И проиграть.

— Ну-ка не кисни! Ты и не такие дела обстряпывал, — а вот во Всеволодовом тоне была явная, вызывающе резко контрастировавшая с Пахомовой, неискренность. — Друзья обещали на неделю город и окру́гу нам оставить! Богатым человеком станешь, Полоз, уважаемым!

— Да, княже. Прав ты. За малым дело — успеть да не сдохнуть, — в еле слышной речь дядькиного зауго́льного специалиста энтузиазмом и не пахло, что фальшивым, что, тем более, настоящим.

Дальше была идеологическая и политическая накачка со стороны начальства в отношении подчинённого, до тех пор, пока князь Переяславля сам себе не поверил в том, что дело и вправду оставалось за малым: убить Всеслава и разграбить Киев и окрестности. Тайный Пахом односложно соглашался. Но ни уверенности, ни, кажется, даже надежды на то, чтобы выдать Всеволодово желаемое за своё действительное, в нём не было. Они растворились в потёмках, едва полетели над городом крики вторых петухов, а до первых лучей Солнца оставалось ещё часа три. Да, ясно, почему дядька с самой первой встречи казался таким нервным, напряжённым и фальшивым. Потому, что не казался.

Вернувшись в тело Чародея, я едва не забыл все тайные новости разом. И не потому, что «вселился» не вовремя. Просто поймал нечаянно тот момент, когда гроза, страх и смертный ужас всех, от ляхов до диких степняков отличался от своего, так скажем, сценического образа настолько разительно, что и Рысь бы не признал.

Оборотень и чёрный колдун сидел рядом с Дарёной, что спала счастливым крепким сном. По обоим было видно, что ночь прошла ярко. То пополнение, о котором знали степные камы-шаманы, ожидалось в середине лета, не так, чтобы уж очень скоро, но и не Бог знает когда, и казалось, что каждая их встреча становилась всё долгожданнее и дороже, как после свадьбы. Сейчас же Всеслав смотрел на жену, наслаждаясь её ровным дыханием, румянцем, лёгким покачиванием прядки волос возле носа. Не удержавшись, князь осторожным движением поправил локон так, чтоб тот не разбудил Дарёну, пощекотав ненароком. И во взгляде его, и в этом бережном движении было столько заботы и любви, что именно они отвлекли меня.

«Спасибо, Врач», — привычно поблагодарил князь за то, что бестелесная сущность из далёкого будущего, как обычно, и не думала стоять над душой или лезть с советами.

«Не на чем, друже», — так же привычно отозвался я. «Вестей много, день долгим будет».

«Ну-ка», — заинтересованная мысль Всеслава скользнула в мою-нашу память, как ладонь в знакомый рукав.

— Ой, да иди уже, двоедушник, колдун проклятый, демон ночной, дай спать! Всю заездил до полусмерти, — хриплым со сна голосом промурлыкала Дарёна, кажется, даже не проснувшись. Такое обращение жены к мужу в патриархальной Руси, наверное, можно было расценивать очень по-разному. Мы с князем хором расценили его, как редкий по силе и искренности комплимент. А то, как она вытянула из-под одеяла стройную белую ногу, по-кошачьи растопырив пальчики на ней, потягиваясь, едва не запулило меня обратно на крышу.

Князь шагал по коридору широко, быстро. То, что мы знали теперь оба, требовало ответных действий. И благодарности тем, кто повёл себя достойно. Вар убежал искать Гната и Домну, Немой неслышно скользил впереди, кивками приветствуя сменившихся за ночь нетопырей. Часть из которых мы со Всеславом не видели, даже проходя на расстоянии вытянутой руки.

Окатившись на дворе ледяной водицей и утеревшись рушником из грубой ткани, отправились «в переговорную». Кожа торса после процедур горела огнём, даря лёгкость, бодрость и даже какой-то азарт. Стало полегче — перестали маячить перед глазами размытые ночные тени злодеев в шубах с поднятыми воротниками. А вот Дарёнина голая нога нет-нет, да и вспоминалась. Но словно лишь добавляя к азарту спортивной злости.

В комнате уже ждали Ставр с бессменным Гарасимом и Домна с какой-то девкой. Женщины вскочили, тут же склонившись до пола, приветствуя великого князя. Мужики кивнули, но тоже с видимым почтением. Едва Всеслав успел хлебнуть взвара и вгрызться зубами в шмат буженины на большом ломте свежего ржаного, благодарно моргнув смутившейся Домне, как в дверь ввалился Рысь. Вот будто нюх у человека, что где-то едят без него!

— Княже, там Шило со мной. Позвать ли? — выдохнул он, не сводя глаз с пока не очень привычного, но сытного и вкусного сооружения, которое с лёгкой руки Всеслава уже многие называли чудны́м словом «бутерброд».

— Шило — это очень хорошо, это прямо кстати, зови! — кивнул князь, едва не подавившись большим куском. Есть хотелось по-волчьи.

Антип по прозвищу Шило был у Звона Ивана в тех же чинах, что и Байгар у Шарукана, и Гнат Рысь у Всеслава Полоцкого. Полномочий и функционала у него хватало для того, чтобы даже княжьему воеводе и начальнику тайной службы было не зазорно спрашивать совета у главы бандитской разведки. Он тоже был из «отставников» — вернулся без ноги из того похода в Мазовию, что собрал в 1047 году Ярослав, которого в этом времени Мудрым не называли. А после этого как-то очень быстро «нашёл себя» в ночной дружине Звона. Познакомились же с ним и ещё парой персонажей из «мира ночи» тогда, когда нареза́ли с Иваном задачи, налаживая в меру сил взаимодействие