54 по шкале магометра - Мария Папкова

рисковать срывом премьеры только потому, что ему захотелось по-дружески потрепаться с исполнительницей главной Роли. Но и без актеров, собиравшихся с духом по гримеркам, в театре хватало суетящегося народа – начиная с уборщиков и буфетчиков и заканчивая главным режиссером.

Последний уже трижды забегал к Льярте, изо всех сил стараясь не показать, что волнуется, от чего только волновался еще больше. Для Стрье Фалла это была первая премьера, и потому его волнение можно было понять. Льярте даже стало немножко смешно – по идее, это ведь режиссер должен был успокаивать исполнительницу главной Роли, и, будь на месте Стрье (который, к слову сказать, был всего на семь лет старше Льярты) более опытный постановщик, все бы, несомненно, так и было. Но ситуация на удивление сработала «как есть». Льярта спокойно отвечала на вопросы Стрье – да, она превосходно помнит Роль, нет, она не слишком волнуется и все сыграет как надо, да, она помнит все поправки, внесенные по ходу последнего прогона, – и чувствовала, как волнение отпускает постановщика, а через него, словно через громоотвод, уходят вовне и последние тревоги, оставляя только четкое понимание Роли и уверенность в сегодняшней игре. Наконец Стрье убежал руководить подготовкой сцены и больше уже не заходил.

Погруженная в полумедитацию, Льярта даже не заметила, как начался спектакль. В каждой гримерке был небольшой экранчик, на который транслировалась премьера, но Льярта решила его не включать. На выход ее, само собой, позовут, а пьесу она и так знала наизусть. Кроме того, она боялась, что великолепная игра партнеров (а она знала точно, что игра будет великолепной – сколько репетиций, сколько прогонов они прошли вместе!) может вызывать ненужные эмоции и помешать полностью отдаться Роли. Льярта посмотрела на часы – у нее было еще около двадцати минут. Ну что ж, в самый раз для среднего дыхательного комплекса. Льярта закрыла глаза и расслабилась.

—Льярта, через семь минут твой выход!

Льярта открыла глаза и встала. У открытой двери гримерки стоял один из помощников режиссера, мимо него проскользнул гример, быстро осмотрел ее, молча показал большой палец и шагнул в сторону.

Пора.

Путь от гримерки до сцены занимал четыре минуты. Льярта не стала спешить – не хватало еще запыхаться, а три минуты – вполне достаточный запас, если актеры на сцене вдруг чуть-чуть поспешат. Но Льярта знала, что этого не произойдет – исполнительнице главной Роли всегда давали время на выход.

Проход по узкому коридору за сценой, четыре ступеньки наверх – и вот она уже за кулисами, а на ярко освещенной сцене Льом Нукраль, исполнитель роли Аруана, отыгрывает эпизод, готовящий выход Льярты. По пьесе он в этот момент с двумя друзьями-ропардами ввязывается в ссору с бандой талмариздов и после непродолжительного обмена оскорблениями и потасовки вышвыривает их из таверны, куда пришел, чтобы забрать домой принцессу-предательницу Веармон – Льярту.

По первым же словам, донесшимся со сцены, Льярта поняла, что Льом и другие актеры специально слегка затянули сцену, чтобы дать ей собраться для выхода. Ее захлестнула было волна горячей благодарности к партнерам, но девушка тут же подавила бурные эмоции и вспомнила совет профессора, данный лично ей после утверждения на Роль: «Перед самым выходом, если сможете, попробуйте быстро воспроизвести в уме ваш путь к Роли и ощутить себя наконечником стрелы Искусства, готовым исполнить свою миссию». Детство, первые опыты сначала в школьном кружке, потом в студии юных актеров, поступление в академию, великие, без малого, преподаватели, учеба, блестяще сданные выпускные экзамены, неожиданное утверждение на Роль (конкурс – одна из восемнадцати тысяч!) и работа, работа, работа…

– Льярта, минута.

Голос помрежа мгновенно вернул ее к происходящему на сцене. Аруан с друзьями вышвырнули последнего талмаризда за кулисы на противоположном конце сцены и неторопливо вернулись к стойке таверны, чтобы потребовать свежий кувшин вина.

Пора.

Льярта сделала глубокий вдох, выдох… И исчезла.

На сцену – нет, в измочаленный недавней потасовкой зал таверны – выбежала принцесса-предательница Веармон.

Она знала, что ее ищут, и подозревала, что талмаризды, которых она наняла для охраны, сбегут при первой опасности. Оставалось надеяться только, что у нее получится проскользнуть в суматохе незамеченной преследователями.

Но она опоздала.

Аруан обернулся в тот самый момент, когда она кралась за самыми их спинами. Глаза его недобро сверкнули, и в то же мгновение обернулись и его друзья-ропарды.

– Ты! – яростно выдохнул он и сделал шаг вперед.

Веармон понимала, что надо бежать, броситься со всех ног к двери, но словно примерзла к полу. Взгляд ее неотрывно скользил по кругу между бешеными глазами Аруана, забрызганной кровью талмариздов кирасой и сверкающими обоюдоострыми бронзовыми топорами всех ропардов и их предводителя.

Ропарды дружно, почти что в ногу, сделали шаг вперед и замерли на мгновение.

Веармон поняла, что сейчас будет, и хотела было закричать, но не смогла. Она подняла левую руку в смешной попытке защититься, и из ее уст вырвалось лишь тихое:

– Ой!…

Возглас, словно разряд в миллион вольт, прокатился по всему зрительскому залу, вырвался на бесчисленные экраны трансляций по всему миру, до предела наэлектризовав несколько миллиардов зрителей. Мир замер.

Аруан с невероятной скоростью и точность взмахнул топором и отсек левую руку Веармон у самого плеча. Веармон даже ничего не почувствовала, лишь с удивлением уставилась на хлынувшую из обрубка кровь, и в этот момент почти одновременно нанесли удары ропарды. Один отсек правую руку принцессы по локоть, второй отрубил обе ступни.

Веармон еще не успела упасть на доски пола, когда топор Аруана вонзился в ее шею, отделив голову от плеч.

Средства массовой информации на следующий день наперебой писали и говорили о том, что такого успеха премьерный показ не знал уже как минимум десятилетие, если не больше. Критики отмечали отличную работу молодого постановщика Фалла (многие прочили ему великое будущее), блестящее выступление исполнителя главной мужской роли Нуркаля, но все сходились на том, что главной заслугой успеха стала бесподобная игра Льярты Маррас. Как писало авторитетнейшее театральное издание «Свет Театра», «Ее прочтение роли принцессы Веармон безусловно открывает новую эпоху в современном драматическом искусстве, задавая совершенно неожиданные и очень перспективные направления нашей драматургии. Не исключено, что, вопреки традициям, ее статуя может оказаться на Аллее Великих не по истечении традиционных десяти лет траура, а уже на следующий год после премьеры, как это было с Анной Фре и Склори Маас сто тринадцать лет назад, положивших своей игрой конец Первой Сценической Смуте».

Граждане Гре-Стардара провели по инициативе антрепренер-мэра экстренное интернет-голосование, и единогласно присвоили Льярте Маррас