Воин-Врач V - Олег Дмитриев

— Вёрст сто, да ещё десяток сверх, княже, — ответил Прави́ла, которому и был адресован вопрос.

— Вот, успеем ещё и руки, и задницы намозолить. Таким ходом, как мыслишь, дотемна будем ли на месте?

— Вряд ли. Да там вдруг ещё ветер с залива будет встречный… Но к утру будем точно.

— Ну и ладно. Отдыхаем, пока можно, братцы! — скомандовал Чародей и уселся на брёвнышко.

Солнце стояло высоко и светило ярко. Полуголые мужики с шутками и беззлобной руганью цепляли баграми и крюками-кошками стволы дубов, подтягивая ближе к берегу. С появлением в «бригаде» нетопырей дело пошло́ значительно быстрее, вгоняя местных в ступор. Они, наверное, и сами умели при необходимости прыгать с бревна на бревно, но до той лёгкости, с какой танцевали по мокрому кругляку Гнатовы, им было очень далеко.

«Верно говорят: вечно можно глядеть на бегущую воду и горящий огонь», — задумчиво проговорил Всеслав.

«У нас говорили — и на то, как другие работают. Полный набор у нас, выходит» — отозвался я.

И улыбнулись мы оба, и ду́шами, и телом. Искренне радуясь редким минутам отдыха, когда не нужно было ничего делать, решать, бежать, рубить или спасать. Кто бы что ни говорил, но умение находить счастье в мелочах и радоваться самым простым вещам — великое и полезное качество, не всякому доступное.

В большом зале постоялого двора дым стоял коромыслом. Рёв, крики, хохот, музыка, мужские и женские голоса, и всё сразу. Северяне будто в отпуск выехали по системе «всё включено», и им впервые в жизни не требовалось не только ни за что платить, но и не надо было никого убивать для этого. И они наслаждались каждой минутой, чаркой и девкой, будто не из гостей великого князя домой возвращались, а дорвались до богатого города после долгого и трудного морского перехода.

— Бог в помощь! — раскатился над залом чей-то смутно знакомый голос.

Он будто секирой обрубил все разговоры разом, только дудка скоморошья в углу пискнула напоследок жалобно и тревожно. На вошедшего внимательно уставились три северных короля, хоть двоим из них это удалось и не сразу. Одному мешали две девки, сидевшие на коленях, а второму — пара жбанов здешнего вымороженного пива, почти уж было уложившие спать рыжебородого шведа. Но Хаген Тысяча Черепов был не из слабаков.

— Рысь, дружище! — заревел он, порываясь встать, но сразу понял, что не стоило. — Иди к нам! Тут варят такое пиво, что и косатку с ног свалит!

— У косаток нету ног, Хаген. Как и у тебя, я гляжу, — ответил Гнат, подходя и обнимаясь с боевым товарищем.

— А где же твой князь, воевода? — Свен Эстридсон на напитки так не налегал, поэтому и говорил разборчивее, и вопросы задавал серьёзнее. — И живы ли те наши воины, что клялись не пропустить сюда ни единой живой души, чтоб не мешать нам праздновать?

— Чего им сделается-то? Как стояли, так и стоя́т. А князь-батюшка должен уж был появиться, — развёл руками Гнат. — А-а-а, да вот же он!

С этим криком он ткнул пальцем в очаг, где, как все повернувшиеся заметили, никого, кроме основательно траченного кабана на вертеле, не было.

— На себя посмотри, тоже мне! — раздалось недовольно из-за спин королей.

Обернувшись одинаковыми рывками, от которого едва не свалился с лавки рыжебородый, северные вожди уставились на Всеслава. С двумя его ручными волка́ми-людоедами по обе стороны, русоволосым и светло-седым, с мордой, будто из лоскутов сшитой. Которых ещё мгновение назад здесь не стояло.

Половина викингов похваталась за ножи, вторая — за обереги на груди.

— Ловко! — похвалил Чародея Олаф, согнав-таки растрёпанных девок с колен. — И ты эдак в любой дом попасть можешь?

— Ну, почти, — уклончиво ответил великий князь русов, пожимая протянутые руки и обнимаясь с союзниками. — Рад, что застал вас здесь живыми и почти здоровыми.

Последняя ремарка относилась к Хагену, что безуспешно пытался вербализировать какую-то мысль, но та, негодяйка, явно была слишком сложной.

— А были опасения? — насторожился Свен. — Тут, на твоей земле?

— После той падлы, что так ловко располовинил друг Хаген Тысяча Черепов, поймал я ещё одну гадину. Прямо на дворе своём. Теперь вот решил к ним в гости заявиться да попросить, чтоб больше не делали так никогда. Или сделать так, чтоб не́кому там стало, — серьёзно ответил Всеслав. И к концу фразы тон его снова стал неживым.

— Помощь нужна? — спросил Олаф тут же.

— Есть пара мыслишек. Обсудить с вами хочу. Часть из них твоей, Свен, земли касается, без твоего ведома ничего делать не стану, как и договаривались тогда во Владимире Волынском.

— Опять Александрову Падь учинять будешь? — с хищной улыбкой-оскалом уточнил датчанин.

— Опять буду, — согласно кивнул Чародей с видом горького, но не очень искреннего сожаления.

— Я в деле! — эта мысль, как более простая, Хагену удалась почти без запинки.

— А на моих зе́млях и в моих во́дах что надумал? — прищурился Свен.

— Надумаем мы вместе. И сладим только в том случае, если сговоримся. Но в накладе точно не останешься! — уверенно ответил Всеслав.

— Трудно с тобой… спорить, — улыбнулся уже гораздо теплее предыдущего оскала датский король. — Мы вот тут неделю гадали, на какой год из обещанных семи́ вы с сыном позабудете обещание своё. С Генрихом старшим был у меня уговор по южному приграничью. Он на второй год начисто про золото запамятовал.

— И чего нагадали? — с интересом спросил Чародей, усаживаясь наконец рядом.

— Решили, что за эти семь лет ты не только сло́ва своего не нарушишь, но и ещё несколько раз нас удивишь своей щедростью. Признайся, ты золотую жилу на Руси нашёл?

— Нашёл, — кивнул великий князь. — И не только на Руси. Люди, Свен. Люди — вот моё золото. И всех дел-то, что не мешать им любимым делом заниматься. Помочь посильно самую малость. И вот они уже города возводят, торговлишку ведут, диковины всякие выдумывают.

— Малость… Знаем мы твои «малости». В твоих расчётах меньше пяти пудов золота и не бывает никогда, поди? — с притворным старческим брюзжанием и скепсисом проворчал датчанин.

— Бывает. Там много чего бывает. Хочешь,