Магритт - Павел Александрович Шушканов

– Идем! – сказал второй.

Руки не скрутили – уже хорошо. Значит, Марк объяснил, кто я и зачем здесь. Надеюсь, что не вдавался в подробности.

Открылась дверь, за ней другая. В темном коридоре их оказалось три. За последней ослепляла темнотой окаймленная полоской заката ночь. Мы шли по сухой траве вдоль длинного забора. На фоне неба темнела башня, над которой смертельными светлячками кружили красные огоньки дронов. Далеко у подножья холма лизнул голую землю луч прожектора, выхватив чахлые кусты, и пополз в сторону близкой границы.

Шорох подошв за моей спиной давно стих. Я вдруг понял, что стою совершенно один посреди места, которое здесь называется Тир.

Глава 14. Ченмо

Тени обманчивы. В них не спрятаться – дроны прекрасно видят в темноте. Можно сделаться мертвым, слиться с холодной стеной и быть только оранжевым пятном на их сканерах – нагретым вечерним солнцем и не желающим остывать.

Первые минуты, когда мозг испуганно твердил, что все это огромная ошибка, уже прошли. Теперь в полном понимании того, что от меня решили за каким-то чертом избавиться и что живым я, скорее всего, отсюда не выберусь, оставалось прятаться в тени полуразобранной кирпичной стены и прилипших к ней чахлых деревьев. Земля пахла теплом и бензином. По неровному пустырю сновали лучи прожекторов.

Казалось, что плавные круги аэростатов в вышине и хаотичное движение дронов составляют какую-то систему, в которую непонятным образом вписываются движения лучей прожекторов по равнине. Но скорее всего, просто испуганный уголок мозга искал варианты и строил немыслимые схемы для того, чтобы выжить. Другая половина сознания хотела курить и прекрасно понимала, что никакой системы нет. Все это – движения аэростатов, прожекторов, дронов и автоматических пулеметов – только случайность, первородный хаос, не упорядоченный ничем, кроме заблуждений об устройстве мира. И даже превращение моего тела в розовое кровавое облако под градом пуль – тоже случайность в неспешном обороте вселенских колес.

«По крайней мере, ты выбрался из камеры», – ядовито заметил голос в голове. Я не тешил себя надеждой, что это получится сделать к утру, – в конце концов, в расторопность Марка я никогда особо не верил, и в его желание помочь тоже. Но и на такой исход не рассчитывал. Кому и зачем пришло в голову избавляться от меня таким странным способом, я тоже понять не мог. Но это все мысли, которые следовало оставить на потом, на стаканчик виски и сигарету в компании Алины или даже комиссара в каком-нибудь безопасном месте вроде забитого всяким сбродом бара. Сейчас есть вещи поважнее.

Тройка дронов зависла в небе, словно подозревая слишком длинную и темную тень. Один откололся от роя, приблизился. Я отчетливо видел его поблескивающий глаз. Легко сказать себе: «Замри и не дыши». Как раз в такие моменты хочется вдохнуть полные легкие воздуха и бежать вперед, обгоняя пули, спасая свою жизнь и веря, что именно тебе и именно сейчас точно повезет. Перед глазами всплыло воспоминание о розовом облаке. Я медленно выдыхал теплый воздух на кирпичную стену, прижавшись к ней щекой, и надеялся, что сенсоры дрона не заметят, как колеблется ее температура. Они стали слишком умны, но и достаточно экономны и разумны, чтобы не тратить патроны на бродячих собак и снующих в темноте и сырости лягушек.

«Да нет никакой надежды, просто сорвись с места и беги», – прошептало в голове. И мысль не казалась такой уж идиотской.

Дроны скрылись за близкой башней, на которой покачивались стволы автоматических пулеметов. Хорошо бы засечь время до следующего появления, но очень непросто делать это без часов. Время в этом чертовом Тире – штука непостоянная. Мне казалось, что сижу в тени чуть меньше часа, хоть я и понимал, что прошло уже куда больше времени и сейчас почти середина ночи. По безоблачному небу протянулся Дракон, мерцая бледными огоньками своих звезд, – мудрый живой огонь Востока и холодная злая рептилия Запада.

Легкий шорох выдернул меня из дурацких мыслей. Точно шорох – кто-то шевелился в темноте на невысокой насыпи, в которую упирались останки стены. Бессонная ночь заставила слух стать более острым. Окликнуть я не решался, как и шевельнуться, впрочем.

Сейчас лучше вообще не двигаться. По небу неспешно проплывал прямо над моей головой и шарил светом прожекторов по земле пограничный аэростат.

– Не пялься, придурок. Глаза бликуют.

Едва слышный шепот заставил меня вздрогнуть. Я едва не сорвался с невысокой насыпи и не покатился в залитую светом лощину.

Знакомый голос. Но точно не Марк. Ильдар?

Кто бы там ни был в темноте, теперь я был не один. И умру сегодня ночью тоже не в одиночестве.

В аэростатах не было никакой практической пользы. Ненамного дешевле дронов они обходились Пограничной службе, но их величественный и смертоносный вид устрашал еще только обдумывающих переход по ту сторону границы. Их оболочки светились оранжевым, а хромированные гондолы щетинились дулами пулеметов и пушек. Одной пушки – электромагнитной, способной навести шороха на кучу техники, если та попытается штурмовать кордон. А отчаявшиеся мигранты могут вытворить и такое.

Бесшумный аэростат плыл вдоль границы в сторону далекого леса. Над темными верхушками деревьев всплывал второй, чтобы двинуться навстречу.

– По моей команде двигаемся к краю стены, – шепнули в темноте.

Я не ответил и сопротивляться не стал. Не самый умный способ убить меня плохими советами. Достаточно просто вытолкнуть на свет.

– Пошел!

Прилепившись к стене, я как можно осторожнее просеменил к зубчатому неровному краю. За мной в темноте мелькнул едва заметный силуэт.

– На «три» ныряешь за кирпич! Один!..

Когда-то стена была двойной. Отсюда это казалось неочевидным, но между двумя рядами толщиной в кирпич зияла полузасыпанная мусором пустота – ниша глубиной примерно в пять чи[36]. Может, чуть больше. Мы успели нырнуть в нее, пригнуться за обломки кирпича и слиться с тенью. Незнакомец скинул капюшон и предстал передо мной комиссаром с изрядно отросшей щетиной на впалых щеках.

– Какого хрена, упаковщик?

Его еле слышный шепот в полной тишине казался довольно отчетливым. Я уловил нотки того, что он все же рад меня видеть, хотя предпочел бы другие обстоятельства.

– Я так понимаю, что ты не сам решил прогуляться здесь?

– Верно, – емко ответил я. – Ты тут откуда?

Комиссар все еще любил язвительные разговоры:

– Спасаю твою задницу и мою драгоценную шкуру заодно.

– У нас шансов почти нет, – сказал я, вспомнив первое свое знакомство с Тиром.

– Верно. Но не об этом месте речь. Мы в дерьме все, по самые брови и даже глубже.

– Ты что-то узнал? – догадался я.