Русская Америка. Голливуд - Михаил Дорохов

На этой же вечеринке присутствуют в толпе гостей и Том с Леоне — гангстеры из Тампы. Привлечённый шумом разборок Ивана и Гилберта, Леоне опознаёт в Бережном новичка, которого налётчики на банк брали с собой.

Когда Бережной возвращается домой, его уже ждёт засада. Ивана чуть ли не убивают Том с Лео, но его спасает появление Левина. Затем вместе с Александром он прячет трупы гангстеров в одном из терриконов на замороженной стройке прямо под легендарной надписью «Голливуд».

Иван договаривается об охране с агентством Волошина. Теперь у него водитель и два русских охранника. Он также договаривается с братьями Уорнер о съёмках социального ролика для мэра Крайера (реал. ист. личность).

Съёмки идут удачно. Мэр благоволит Бережному и говорит, что Уорнеры могут получить землю, если построят там и звуковые павильоны. А поручителем будет Бережной. Иваном заинтересовался друг мэра — медиамагнат Гарри Чендлер (реал. ист. личность) — владелец «Лос-Анджелес Таймс».

В это время Фред Биглоу в Тампе решает отправиться искать своего кузена Тома и разобраться наконец — что происходит в Калифорнии. Он едет к Ардиццоне.

Ивана вызывают на разбирательство антимонопольной комиссии штата за то, что он якобы присвоил обе звуковые технологии себе. Инициирует всё это Роберт Локхарт — поверенный Томаса Эдисона — изобретателя, множество патентов которого получены весьма сомнительным способом через иски, подлоги, суды и даже давление с помощью бандитов (реал. ист. личность). Бережной на первое время «отбивается», а также отказывает Локхарту в продаже технологий. Локхарт заявляет, что это не конец и Эдисон это так просто не оставит.

К Ардиццоне приходит один из его компаньонов Лео Штраус и говорит, что землю, на которой хотели поставить отель и казино — мэр выводит с торгов и отдаёт Уорнерам. Ардиццоне обещает с этим разобраться.

Премьера ролика проходит на ура. Гарри Чендлер предлагает Бережному пробовать снимать рекламу, пока не начались съёмки полнометражного фильма. И уже на новой студии Уорнеров, где братья бешеными темпами возводят временный звуковой павильон.

А к Уорнерам приходят гангстеры от Ардиццоне и требуют отказаться от земли под студию. Дают месяц на то, чтобы братья все свернули и убрались. Несмотря на предложение Сэма Уорнера — рассказать всё Бережному, братья решают не соглашаться и ничего не говорить Ивану, опасаясь, что тот даст заднюю и перестанет быть поручителем перед мэром.

Итак… поехали дальше!

* * *

24 февраля 1925 года. Довер, штат Делавэр.

Февраль всегда был одним из самых холодных месяцев в Довере. Ледяные ветра с Атлантики приносили сильные циклоны, и всё вокруг становилось промозглым. Здание банка на центральной улице, солидное, из красного кирпича, выглядело помпезно и неприступно.

Роберт Локхарт, поверенный Томаса Эдисона, придерживая шляпу, которую сдувало всё время, пока он шёл вдоль канала. Он с облегчением оказался внутри банка, оставив сырость дождя за дверью. Его тёмное пальто и котелок искрились мелкими каплями.

Здесь Локхарт не был ни разу. Да и в сам Довер его не заносило. Теперь же после слушания антимонопольной комиссии штата Калифорния, Роберту приходилось вынюхивать про дела Ивана Бережного. Русский дерзко обыграл его на заседании комиссии, а потом ещё и отказался продавать права на «Витафон» и «Мувитон» Томасу Эдисону…

Эта сеть банков Роберту была не знакома, но поверенный Эдисона прекрасно знал — как и что он будет говорить. По долгу своей службы у «кинобандита» Роберт бывал и в тёмных подворотнях, и в посольствах, и даже пару раз — в доме канадского премьера. Что ему теперь очередной банковский управляющий?

Внутри пахло так, как может пахнуть утончённая старина. Так пахнет в больших залах, где годами стоит лакированная мебель, где полотёры каждый божий день надраивают воском паркет, где курят дорогие сигары, а посетители никогда не пользуются дешёвыми духами.

Локхарт подошёл к секретарше, представился и вежливо попросил о частной аудиенции с управляющим, мистером Фредериком Освальдом. Он ровно и без эмоций произнёс слова: «дела, связанные с интересами мистера Томаса Эдисона и компании 'Томас Эдисон Инкорпорейтед». Этого оказалось достаточно. Через пять минут его провели в кабинет.

Мистер Освальд был человеком лет пятидесяти, с аккуратной седеющей бородкой и внимательным, настороженным взглядом. Его кабинет был обставлен просто: массивный стол, сейф в углу, несколько бюро для бумаг и портрет президента Кэлвина Кулиджа на стене.

— Мистер Локхарт, — начал управляющий, жестом предлагая гостю сесть, — Чем могу быть полезен представителю мистера Эдисона? Обычно мы получаем запросы из Нью-Джерси и Нью-Йорка в письменной форме…

Поверенный сел и положил портфель на колени.

— Мой визит носит неформальный характер, мистер Освальд. Мне нужна информация об одном из ваших клиентов. И разговор наш — сугубо конфиденциальный.

Освальд медленно откинулся в своём кресле. Его пальцы сцепились в замок, и он тихо ответил:

— Вы понимаете, что банковская тайна — это не просто формальность. Это основа нашего бизнеса, особенно здесь, в Делавэре. Мы дорожим репутацией и…

— Я прекрасно это понимаю, — мягко парировал Локхарт, — И я не прошу вас выдавать мне какие-то документы или письменные данные. Мне нужно лишь ваше устное мнение как эксперта. Речь идёт о некоем Иване Бережном. И о его предприятии «Кинокомпания 'Будущее». Я знаю, что уставный капитал этой фирмы вносился в вашем банке. А один из счетов студии Бережного — тоже числится у вас.

На лице Фредерика не дрогнул ни один мускул. Он взял со стола ручку, чтобы занять себя. Пару раз постучал ей по столу, раздумывая, а затем произнёс:

— Даже устное мнение о делах клиента, высказанное мной как управляющим, будет нарушением. Я не могу подтвердить или опровергнуть факт наличия такого счёта или такой компании. Таковы правила. И законы штата Делавэр, должен заметить, одни из самых строгих в этом вопросе.

Поверенный Эдисона внутренне усмехнулся. Делавэр — главный внутренний офшор Соединённых Штатов — как раз таки не являл собою пример строгих законов в сфере создания предприятий. Строго здесь относились лишь к финансовым тайнам.

— Я ценю вашу принципиальность, — сказал Локхарт, и его голос оставался ровным, почти сочувствующим, — И, поверьте, мистер Эдисон тоже ценит лояльность. Но иногда принципы сталкиваются с практическими интересами… И с возможностями… — подчеркнул Роберт, чуть «надавив» на последние слова.

— Какими возможностями? — осведомился Освальд, его голос стал чуть холоднее.

— Возможностями мистера Эдисона, — продолжил Локхарт, — Вы весьма влиятельный человек в Довере. У вас, я полагаю, есть планы, возможно, связанные с новыми горизонтами для этого банка, или личные планы по связям в Нью-Йорке… или просто желание обеспечить своей семье спокойное и безбедное будущее. Мой босс мог