Театр стекла и теней - Энн Корлетт

Он был совсем юный. Сколько лет было тогда Арлену? Он поэтому не может даже смотреть на нее?

– Однажды ночью Катерина уложила ребенка спать, надела сценический костюм и пришла на локацию. Там она дождалась, когда ее ночной двойник поднимется на платформу над бальным залом, и… столкнула ее.

Джульетта закрыла глаза. Она хотела узнать правду, но теперь предпочла бы развидеть все, что случилось, вернуться назад в незнание. Ее мать поцеловала ее на ночь, ушла в «Дом дверей», а там женщина, которая ее ненавидела, столкнула ее с высоты, и она осталась лежать сломанной на полу театра. А зрители видели, как она умирала? И она подняла на них мутный, темнеющий взгляд, увидела, как они смотрят из-под масок?

Ее снова осенило, и она открыла глаза:

– Мой отец был там. – Эта мысль полнилась чистым ужасом. – Он видел, как она умирала. Это он выкрикнул ее имя.

Итан тяжело кивнул:

– Он ждал ее внизу, в бальном зале. У них была совместная сцена.

– Почему он не сказал полиции? – спросила Джульетта. – Если ему хоть немножко была дорога моя мать…

– Ты не понимаешь, – оборвал ее Итан. – Ты не знаешь, каково это – жить здесь. Рабочие сцены погрязли глубже, чем большинство из нас. Стивен, может, и не чувствовал себя обязанным ни Шоу, ни Дейнсу, но предать их значило предать своих. – Он покачал головой. – Ну, Дейнс, наверное, состряпал бы какую-нибудь историю, но все случилось слишком стремительно. Режиссер привык сначала на досуге, не торопясь, просчитывать каждое движение, а уж потом дергать за ниточки. Но полиция явилась в мгновение ока.

– Он показал им Лунарию, – сказала Джульетта. – И назвал ее Мадлен.

– Ему не пришлось, – ответил Итан. – Дейнс говорил, Катерина была чудовищно спокойна. Посмотрела на Мансфилда, и Дейнс уже решил, что сейчас она признается, но она улыбнулась и сказала, что ее зовут Мадлен. И больше никогда не называлась Катериной. Может, своего рода епитимья, а может, где-то в глубине души она верила, что, если упорствовать, это обернется правдой и Стивен полюбит ее взамен той Мадлен, не знаю.

Джульетта ощутила болезненный проблеск понимания. Она знала, как легко затуманить, сместить собственный образ у себя в голове: раз – и ты, как гирлянда бумажных кукол, бесконечно растягиваешься вереницей своих «я», других жизней, которые могли бы стать твоими, если бы чуть-чуть иначе щелкнули ножницы.

– Мой отец, – сказала она. – А с ним что случилось?

Итан пожал плечами:

– Я знаю не больше твоего. Он просто бросил все и ушел.

– Не все, – сказала Джульетта. – Почему он взял меня? Он меня не хотел.

– Дейнс упоминал, что у них был какой-то уговор, – ответил Итан. – Может, про тебя тоже. Или, может, он запоздало понял, что совершил ошибку.

Джульетта впилась ногтями в ладони. Ошибка. Уговор. Вот к чему сводится вся ее жизнь? В голове возникла картинка: мачеха сидит за старым отцовским столом над письмами стряпчих, которые забрала у Джульетты, – подбивает старые счета, производит взаимозачеты: многолетние выплаты против многолетних забот о нежеланном ребенке Стивена.

– Почему Дейнс позволил мне вернуться? – спросила она. – Столько лет прошло – наверняка он думал, что все закончилось.

Итан покачал головой:

– Это Округ. Ничего не заканчивается. Шоу полно отзвуков минувших событий. Даже ночные двойники по-прежнему рассеяны по театру. Если знаешь, куда смотреть, можно сложить все эти потерянные жизни заново. Лунария была величайшей одержимостью Дейнса. У него были грандиозные планы на ее историю, но после смерти твоей матери Катерина выступила всего несколько раз.

Джульетте привиделись очертания финального фрагмента этой истории.

– Она покончила с собой.

– Не совсем, – ответил Итан. – Она допилась до состояния, когда от нее не осталось уже ничего, кроме бутылки и памяти о том, как она любила Стивена. Она говорила о нем так, словно он вышел ненадолго и рано или поздно вернется. Она умерла, все еще ожидая его возвращения, за несколько дней до твоего приезда.

– Но зачем делать меня двойником? – спросила Джульетта.

Итан цинично усмехнулся:

– Потому что Дейнс непревзойденный рассказчик, а это же идеальная история, такая прекрасная, совершенная симметрия. Лунария и ее двойник. Дочь Лунарии и дочь ее двойника. Могу только воображать, сколько удовольствия он получил, сплетая эти оборванные концы в новый сюжет. – Улыбка пропала. – Но я тоже должен взять на себя ответственность. Другие двойники знают, кто они, даже если не вполне осведомлены о своем предназначении. Я думал, Дейнс тебе скажет, но, когда он сообразил, что ты не видела Девушку в Серебряных Туфлях, что ты думаешь, будто Девушка в Серебряных Туфлях – это ты и есть, он решил скрыть от тебя правду.

– Зачем? – спросила Джульетта.

– Ради великой сцены, – ответил Итан. – История Лунарии проигрывается еще раз посредством Девушки в Серебряных Туфлях.

– Я должна умереть во время Шоу.

Слова, почти лишенные смысла. Невозможно, чтобы она такое сказала, невозможно, чтобы это она стояла сейчас на этой крыше над огромным городом, далеким и незнакомым.

– Я должна упасть, как она. – Джульетта посмотрела на Итана. – Почему? Зачем ему, чтобы это повторилось?

– Я бы никогда этого не допустил. – От волнения его лицо исказилось. – Пожалуйста, поверь мне, Джульетта. Как только я вычислил, что он задумал, я понял, как нам обернуть его план против него. – Он схватил ее за плечи. – Мы можем его свалить. Пусть ставит свой великий спектакль, но финал срежиссируем мы. В финале мы его разоблачим.

– Я не понимаю, – ответила Джульетта. – Ты же сам говоришь, что, если кому-нибудь рассказать, Округу конец.

– И поэтому никто никому ничего не расскажет. Ни слова.

Джульетта уставилась на него в недоумении, и он резко нагнулся и ее поцеловал. Просто теплое касание губ, почти не разомкнутых, как в первые дни обычного ухаживания.

– Тебе лучше не знать всего. – Она открыла было рот, но он замотал головой. – Я не могу, Джульетта. Безопаснее, если ты будешь знать ровно столько, чтобы сыграть свою роль. – Он чуть улыбнулся. – А больше тебе делать ничего не нужно. Вечером сыграй роль. Будь Девушкой в Серебряных Туфлях. Выложись подчистую. И больше ни о чем не думай. Рабочие сцены приведут тебя, куда надо.

– Нет. – Джульетта судорожно тряхнула головой. – Я не могу. Мне нужно бежать. А ты должен мне помочь.

– Нельзя. – Итан сильнее сжал ей плечи. – Все готово. Честное слово, тебе ничего не угрожает – ни Режиссер, ни Спонсоры. Ни на секунду.

– Но Девушка в Серебряных