Право на дом - Анна Щучкина

– Эжен… Ты ведь что-то скрываешь?

– Ничего. Абсолютно. – Я растянул губы в улыбке, которая явно требовала доработки.

Лирр не отводил взгляда. Но потом, словно решив, что я слишком жалок, чтобы представлять серьезную угрозу, лишь вздохнул.

– Ну ладно. Но если все пойдет не так…

– А почему что-то должно пойти не так? – отрезал я, уже отворачиваясь, чтобы скрыть дрожь. – Все идеально. Ты же знаешь: у стражей всегда все под контролем.

Я выскользнул из палатки, не дожидаясь дальнейших вопросов.

До начала сезона туманов шесть дней.

Только шесть дней, прежде чем сюда явится отряд. И начнется настоящая резня.

Все внутри шевелилось, горело. Мой взгляд наткнулся на одну из торчащих в сумке карт. Там, в переплетении разорванных линий, я должен найти ответы.

Шесть дней. Теперь время работает против меня.

* * *

В шатре Кай-ро царила магия двух лун – странная, почти мистическая аура, не яркая, не тусклая, будто сама ночь задержалась внутри, превратившись в бдительного стража. Свет просачивался через искусно вырезанные узоры на стенах, напоминая древние молитвы, вплетенные в ткань. Воздух здесь был густым и обволакивающим, пропитанным запахами кожи, неизвестных трав и легким металлическим привкусом крови, который намекал на хищную природу его обитателей.

В центре шатра, на небольшом возвышении, стоял трон, накрытый белой шкурой какого-то существа, которое, верно, держало в страхе целые земли. Теперь этот трон принадлежал ей – Вожаку ликариласов Кай-ро.

Она медленно поднялась: волчица перед прыжком. Ее движения были плавными, почти сверхъестественными, будто мышцы подчинялись какой-то древней, высшей силе. Белоснежное платье, слишком тонкое для ветреной ночи, изящно обвивало тело. Кай-ро улыбнулась, и ее руки скользнули от груди к талии, замерев там в опасно двусмысленном жесте – то ли насмешка, то ли предупреждение.

– У меня важные новости, – начал я, стараясь скрыть дрожь в голосе, хотя кровь уже стучала в висках так громко, что заглушала все остальные звуки. – Вам нужно немедленно собраться и уйти. Тихо. Никто из стражей не должен заметить вашего ухода. Если останетесь здесь, вам конец.

Моя речь прозвучала уверенно, но внутри все разрывалось на части. Сердце ликовало: наконец-то я сделал то, что давно считал нужным. Но разум твердил: «Отступать некуда. К прежней жизни уже не вернуться».

Я вспомнил глаза Асиры – волчицы, которая рассказывала мне о своих погибших братьях и отце, о том, как их кровь пропитала землю, о невыносимой боли, которая резала ее изнутри, но которую она терпела молча, сжимая зубы. В тех словах звучала надежда, что кто-то сможет положить этому конец. Я видел горечь Асиры – и она стала моей.

– Дорогой Эжен… – Голос вождя прервал мои мысли. – Гость в моем шатре. Мы впустили тебя сюда, потому что не боялись. Мы знали, что ты изучаешь нас, записываешь, наблюдаешь за нашими обычаями. Мы делали то же самое, знаешь? Мы наблюдали за вами. И впервые пошли против стражей… действуя наверняка. – Я прищурился, но не успел задать вопрос. В речи Кай-ро появилась едва уловимая издевка. – Мы знали, что стражи получат приказ нас уничтожить. Это было очевидно. Поэтому, пока ты шел ко мне, твой отряд… исчез.

Мой разум словно пронзили длинные острые когти.

– Что вы имеете в виду? – спросил я, медленно выдавливая слова.

Кай-ро улыбнулась.

– Ну разве это не очевидно? – Она подошла ко мне на несколько шагов, каждый из которых звучал словно последний удар сердца. – Мы уничтожили всех.

Я почувствовал, как земля под ногами покачнулась. Это невозможно. Ликариласы не могли справиться с моим отрядом так быстро.

– Вы… о чем?

– Они мертвы, Эжен. А ты остался жив, потому что пришел сюда. – Вожак чуть склонила голову набок, ее глаза блестели опасным любопытством. – Я хотела понять почему.

В этот момент в шатер вошли другие ликариласы. Крупные, сильные; их движения были уверенными, как у воинов, прошедших множество битв. Но теперь они казались спокойными. Только меня не покидало ощущение: этот покой – лишь затишье перед бурей.

А еще я почувствовал, как спину прожег чей-то взгляд. Асира стояла прямо позади меня.

Кай-ро продолжила; ее голос стал колючим, как терновник:

– Ты пошел к нам, Эжен. Почему? Чтобы предать своих? – хищно, азартно спросила она. – Ты почувствовал к нам… симпатию? Пожалел нас? Думал, сможешь спасти? – Она рассмеялась, но в этом смехе не было ни веселья, ни жизни. – Мы убили всех. Так что теперь? Куда подашься? А может, останешься с нами? – Она раскинула руки, указывая на своих сородичей. – У нас сегодня праздник. Мы заключаем союз с другим кланом. Моя дочь выходит замуж.

Она кивнула на одного из мужчин, стоявших рядом. Его торс был украшен тканями, сплетенными в узоры их народа. Мускулы перекатывались под кожей, отражая свет лун. Его лицо казалось спокойным, задумчивым, но в глазах блестела сталь. Опасный хищник, всегда настигающий добычу.

Кай-ро склонилась ко мне и ласково спросила:

– Хочешь остаться на праздник, Эжен? Или тебя мучает то, что ты предал все, во что верил?

Мне нечего было ответить: я потерял все. Мир рухнул. Мои стремления, мои переживания рассыпались в прах. Только одно удерживало меня на ногах, заставляло дышать, пока грудь сжимал ледяной обруч вины. Мое единственное убежище. Асира.

Она стояла позади него – ликариласа, что собирался стать ее мужем. Весь облик Асиры – от остекленевших глаз до слишком ровной осанки – кричал, что это не ее выбор, не ее воля. Мое дыхание участилось, адреналин бросился в кровь.

И тогда я шагнул. Без раздумий, без сомнений. Знал, что это ошибка, губительное безумие. Но разум уже не управлял мной.

Я шагнул прямо к нему – высокому, сильному, самоуверенному. Его взгляд встретился с моим, напряженным, но на долю секунды пренебрежительным. Видимо, он не ожидал ничего сверхъестественного от таррванийского стража.

Я сжал кулак и с силой, от которой даже собственные суставы заныли, впечатал в лицо ликариласа.

Хлопок прозвучал громче взрыва. Голова мужчины резко откинулась назад, тело пошатнулось; кровь хлынула из разбитой губы, капая на белоснежный тканый пояс. Ликарилас не упал, нет, – таких, как он, не сбить с ног одним ударом, но гнев вспыхнул в его глазах быстрее боли. Он зарычал.

Я сделал шаг назад, понимая, что только что подписал себе смертный приговор. Никто, даже опытный страж, не выживет в поединке с ликариласом.

Когти коснулись моей шеи так быстро, что я не успел даже осознать угрозу. Голову потянули назад, обнажая горло. Грудь оскорбленного ликариласа тяжело вздымалась, зубы обнажились в злобной усмешке. В его облике