Русь непокоренная. Нашествие - Денис Старый

Вран, похоже, считал примерно так же, не собирался усложнять и без того шаткую ситуацию. Он даже бровью не повёл, когда я упомянул о его человеке. И это хороший знак, есть надежда, что мы можем хоть о чём-нибудь договориться.

— У меня пропала одна вещь. Важная вещь. И я думаю, что она у тебя. Отдай мне медную пластину. Ведь для тебя она ничего не значит, а мне дорога. И я даже готов выкупить у тебя её. Чего ты хочешь за нее? — спросил вожак соседей.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — спокойно отвечал я, не желая ни за что отдавать пайзцу.

Вран глядел на меня с неверием. Но я лишь слегка наигранно удивился.

— Откуда у меня что-то твоё, если я никогда не был у тебя в доме? — наивно пожал я плечами.

— Спроси у Лисьяра. Может быть, он тебе не говорил о том, что именно взял из вещей погибшего Плоскини, наследником которого по праву стал я. И мы оговорим оплату. Захочешь — так двух коров отдам. Или зерна отсыплю. Вряд ли у вас много зерна или соли, — говорил Змей Искуситель.

Конечно хочу! Но не ценой медной таблички, которая способна, если еще узнать точно, как это работает, спасти и меня и мою общину.

Однако, действительно, цену мой собеседник называл очень приличную. Если бы не моё послезнание, если бы я не знал, что именно может означать и как может помочь эта медная пластинка, то с радостью бы согласился на такие условия. Вот только безопасностью своей и общины я не торгую.

А еще таким интересом к какой-то там медяшке, Вран обличал себя. Мудрый человек, завидев, что сходу ему предлагают аж две коровы, всегда повременит соглашаться. Хотя бы для того, чтобы знатно поторговаться.

— Всё то, что ты сейчас предлагал, я могу купить за серебро, — сказал я.

— Серебро — это хорошо, но только если есть что-то, что можно на него купить. Где еще ты купишь коров, или свиней? У вас же ничего из живности не должно быть. и проход к городу генуэзцев, где это приобрести можно было, сейчас перекрыт ордынцами, — Вран сделал вид, что задумался.

Но по всему было понятно, что он пришёл не с одним предложением и всё уже продумал.

— Я готов за два пуда зерна и одну корову купить добрую броню, шелом, поножи, — сказал мой собеседник.

Я от души усмехнулся, показывая тем самым, что шутку оценил.

— Добрая броня стоит большего, — сказал я.

— Так ты походи, поторгуйся, может, кто и предложит больше, — впервые за время разговора усмехнулся и мой собеседник.

— Тебе ответить так же? Или назовёшь добрую цену? — уже серьёзным голосом спросил я.

Очень не хотелось продавать потенциальным своим врагам хорошее оружие и защиту. И вот только что думал о том, что не торгуюсь со своей безопасностью, я тут готов продать экипировку на воина.

Но ведь безопасность бывает разная. И для нас не менее важна безопасность продовольственная. Это пока ещё не особо сказывается на силе и здоровье та система питания, что у нас в общине. Но уже понятно, к чему приведёт постоянное недоедание. А сеяться чем? И детишкам уж точно необходимо по-лучше питаться. Желуди же им не даем — очень это тяжелая еда, не каждый взрослый организм выдерживает. Так что хлеб нужен хотя бы для того, чтобы не получить голодные смерти детей, ну или заворот кишок у каждого второго ребенка.

А то военного железа, которого у нас более чем достаточно, того и гляди, что скоро ржаветь начнёт. Использовать-то его некому. А Вран хочет купить доспехи не для усиления кого-то, а себе, явно. Ну и пусть бы потешил свое самолюбие, но за хорошую плату.

— Хорошо, я дам тебе две коровы и два пуда зерна. А за доброго коня, что у вас есть, я видел, ещё предложу кабана и свиноматку, и кур с десяток, — сказал Вран.

Зря я всё-таки на переговоры пошёл один. Ведь цен не знаю абсолютно. И прямо сейчас мне кажется, что меня пытаются облапошить. Нет, не кажется — я в этом уверен.

— Я считаю, что нам с тобой не с руки говорить о цене. Я скажу своему человеку, что именно мы можем вам продать, и ты направь своего человека. Вот они и сговорятся, — сказал я.

— И то верно. А нам с тобой условиться бы, дабы люди больше не пропадали — ни мои, ни твои, — сказал Вран, намекая на то, что догадывается о смерти своего шпиона.

— А ещё договориться, кабы не выпытывали, как и чем мы живём. Что надо — я сам тебе расскажу и у тебя спрошу, — последовал намёк и с моей стороны.

— Не принимай боле моих людей, — нахмурившись, потребовал вожак. Придут — гони!

Я поднял бровь — в таком виде это звучало странно.

— Я всех людей принимаю, кто с добрыми намерениями и помыслами ко мне приходит. Но чтобы не ссориться с тобой, всем, кто хочет уйти к мне из твоего поселения, можешь сказать, чего это будет стоить им. Пускай откупятся от тебя. Но много не бери, — сказал я.

Было не совсем приятно оценивать людей, как какой-то товар. Но пока что нужно выть с волками, чтобы они не задрали. Ну если у кого нечем откупиться, а острое желание у нас поселиться не отпускает, то я найду чем заплатить за этих людей. Надеюсь, что всё-таки драгоценными металлами. Я пока что-то вообще не вижу никакой выгоды в нашем складе серебра и злата.

— Дюж, а пошли со мной! Я для тебя свинью заколю, будешь есть, сколько хочешь, — уже когда я намеревался уходить и привлекать Макара к торговле, когда мы пожали руки, сказал Вран.

Я хотел указать своему соседу на непорядочность. Ибо нечего переманивать от меня людей. Но понял, что сейчас буду противоречить своим же словам. Усмехнулся, показывая, что оценил потуги своего хитрого и беспринципного соседа. Поймал-таки меня на словах, переманивает моего воспитанника. Великан у них что? За тотем какой? Переходящее знамя, как символ власти?

— Муа-а! — явно ругнулся Дюж.

Наверняка, если бы в этом времени крутили комбинации из пальцев, то гигант показал бы парочку неприличных. Ну или язык показал бы. Но чего