Небо под ногами - Арина Остромина

пролетели как сон. Иногда Эйну охватывала радость от предстоящих перемен, иногда её трясло от страха, что планы сорвутся. Ей очень не хватало Кортана. Крия видела, что Эйна волнуется, и старалась не приставать к ней с разговорами.

Госпожа Идела тоже уехала, следом за мужем и сыном, и Эйна испытала облегчение.

Лива вела себя как обычно, но иногда Эйне казалось, что в её взгляде появилось что-то новое. То ли чувство превосходства – хотя с чего бы? То ли неприязнь – это ещё можно было понять, она и раньше иногда насмехалась над Эйной. Интересно, удалось ли ей выяснить, что за письмо пришло Эйне из Комитета? Ведь Эйна не показывала письмо никому, кроме Распорядительницы Альфии, а она вряд ли стала бы делиться с Ливой.

В конце рабочей недели Распорядительница Альфия спросила:

– Эйна, ты помнишь про Комитет?

– Конечно! Разве такое можно забыть!

– Хорошо, – кивнула Альфия. – Я подготовлю все документы и схожу с тобой.

Она внимательно посмотрела на Эйну, как будто хотела сказать что-то ещё, но промолчала и только улыбнулась. И у Эйны потеплело на душе от этой милой несимметричной улыбки. Она почувствовала, что Альфия искренне рада за неё. «Кажется, ей одной здесь не всё равно, что со мной будет», – подумала Эйна.

Выходной она провела у Мелии и Орсина. Сначала они гуляли по городу втроём. Вечером заходили знакомые: сначала новые подруги Мелии, потом Тавис, потом другие товарищи Орсина. Эйна отвечала на вопросы, улыбалась, но плохо понимала, что происходит. Иногда Мелия толкала её в бок и шептала:

– Эй, ты спишь, что ли?

Эйна вздрагивала, смотрела на гостей и переспрашивала:

– Что, простите? Я задумалась, не расслышала!

Но сейчас её совсем не волновало, как это воспримут друзья Мелии.

Всю ночь перед заседанием Эйна вертелась на кровати. Простыни то казались ледяными, и Эйна заворачивалась в тёплый халат, то слишком сильно разогревались, и халат летел на пол. Утром Эйна увидела в зеркале синяки под глазами и пожалела, что не умеет краситься, хотя Лива и пыталась её научить.

Утро тянулось медленно. Перед завтраком Крия удивлённо спросила:

– Что с тобой? Ты заболела? У тебя такое лицо, как будто ты не спала всю ночь.

– Мне страшно, – призналась Эйна.

– Почему?

– Сегодня заседание в Комитете по проживанию. Запрос твоей мамы будут рассматривать.

– Ну и что? Рассмотрят, дадут разрешение. Чего тут бояться?

Эйна глубоко вздохнула:

– Да, ты права.

У школы Эйна подошла к Фризии.

– У меня сегодня важный день. Сейчас пойду в Комитет с Распорядительницей Альфией.

– Не бойся. Ты же не нарушила никакие правила. Они там всё делают строго по закону. Есть запрос – выдают разрешение. Всё будет хорошо! – Фризия погладила Эйну по плечу, и Эйна чуть не расплакалась: ей так не хватало сейчас простого сочувствия!

– Спасибо! Я тебе всё расскажу, когда вернусь. Встретимся здесь, у школы, после уроков.

Эйна уже собиралась уходить, когда Фризия её окликнула.

– Стой! У тебя есть мой адрес?

– Нет. А что?

– Дай блокнот, напишу. На всякий случай. Если заседание затянется, можешь потом зайти ко мне.

Фризия ровным почерком вывела название улицы и номера дома и квартиры. Эйна кивнула и быстрым шагом двинулась домой.

Наскоро прибрала в детской, вышла в гостиную и ходила от окна к окну, не в силах ничем заняться. Лива несколько раз показывалась в столовой – между этими комнатами не было дверей, только широкий проём в стене. На Эйну она не смотрела, деловито протирала стол, что-то тихо напевала. Эйна, несмотря на сильное волнение, с удивлением отметила про себя: «Я раньше не слышала, чтобы она пела», – но сразу же вернулась к своим мыслям: что её спросят в Комитете, что она ответит…

Вскоре пришла Распорядительница Альфия.

– Ну что, ты готова? Уже можно идти, заседание через полчаса.

По дороге Альфия пыталась разговорить Эйну, задавала ей вопросы о работе с Крией, но Эйна отвечала невпопад, вяло, невнятно.

– Эйна! Соберись! – прикрикнула на неё Альфия. – Ты и на заседании будешь так же мямлить? Там от тебя многое будет зависеть! Тебе нужно показать, что ты отличный работник!

Эйна вздрогнула.

– Простите. Что-то я волнуюсь. Да, вы правы, так нельзя.

Впереди уже показалась площадь с фонтаном, и Эйна строго сказала себе: «Хватит трястись! Возьми себя в руки!»

Чтобы успокоиться, она применила способ, придуманный ещё в детстве: быстро задавала себе вопросы и чётко отвечала на них.

«Чего я боюсь? Что мне не дадут разрешение.

Почему его могут не дать? Если я нарушила правила.

А я их нарушила? Нет, я хорошо работаю, хозяева мной довольны.

Если хозяева довольны, чиновники могут это не учесть? Не могут».

В это время Распорядительница Альфия взяла Эйну под руку, и они вошли в вестибюль Комитета по проживанию.

За столом у входа сидела сотрудница Комитета – молодая женщина с гладко причёсанными тёмными волосами, в форменном костюме. Она с улыбкой спросила:

– Я могу вам чем-то помочь?

– Да, нас вызвали на заседание, начало в двенадцать часов. – Альфия показала ей письмо.

– Это во втором зале, по коридору направо, последняя дверь.

Распорядительница Альфия снова взяла Эйну под руку и шепнула:

– Соберись, а то всё испортишь!

Эйна кивнула. «Бояться надо было раньше, теперь уже не до того. Надо просто пережить это заседание».

Альфия открыла дверь, и Эйна увидела длинный стол, он стоял вдоль противоположной стены. За ним сидел всего один человек – тот самый Регулятор Стафен, с которым она уже встречалась дважды.

У боковых стен тянулись ряды стульев, и один стул стоял прямо напротив стола. Эйна успела заметить, что стул обычный, не с подрезанными ножками, как в кабинете у Стафена. Альфия подвела Эйну к этому одинокому стулу, велела сесть, а сама подошла к Регулятору Стафену и тихо спросила:

– Мы слишком рано пришли? Почему ещё никого нет?

– Больше никого не будет, – сухо сказал чиновник.

– Заседание отменили?

– Займите своё место! Я всё скажу.

Распорядительница Альфия отошла к стене и устроилась в первом ряду. По её напряжённому лицу Эйна догадалась, что всё идёт не по плану. Кажется, Альфия ожидала увидеть за столом целую комиссию, а тут был всего один сотрудник. Эйна почувствовала, что у неё больше нет сил переживать. Её охватило равнодушие. Ей казалось, что всё это происходит не с ней, а с кем-то другим. Как будто она читает книгу о девушке, которая пришла на заседание и ждёт решения.

Регулятор Стафен оторвался от документов, которые лежали перед ним на столе, и произнёс громко и