Володарь железного града - Яр Серебров

Прошла минута, другая.

Бухэдей отлично разглядел насколько богаты брони урусов и их коней. И не только он один. Конная лава монголов растянулась по всему полю загоняя небольшой отряд к краю лесной опушки. Лучники яростно охаживали бока верных скакунов, чтобы нагнать беглецов, кто-то потянулся за стрелами и верёвками. Вслед противнику слышались задорные и оскорбительные выкрики. Вот она, лёгкая победа! Один такой доспех и ты будешь жить словно бей, несколько лет в славе и достатке. Бухэдею же это отступление показалось наигранным и по его мнению больше походило на засаду. Старик опять потянул за уздечку верного коня. Урусы давно не бились с Ордой в прямом бое, однако он знал, что они опасный противник. Его родной дед вернулся домой из западного похода с одним глазом и перед смертью рассказал, как и где, его потерял. В страшной битве на реке с труднопроизносимым именем, Коломна. Таранный удар конницы урусов был страшен и разрезал тюмен Кюльхана[i] словно нож горло барана, а потом, казалось уже рассеянные под ударами степняков всадники собрались, как капли воды и умудрились провести удар второй раз и тогда, Бату, спасло лишь чудо и верные нойоны погибшие все, как один.

А в это время у границы леса откинули щиты с зелеными ветками обнажив диковинные трубы на колёсах, но в пылу погони на это никто не обратил внимание. Ровно до того момента, когда они «выплюнули» гром и облако чёрного дыма. А потом, потом уже было слишком поздно.

Бухэдей хорошо рассмотрел красную ракету, услышал и страшный гром. Первый ряд нукеров, самые богатые всадники Октая взлетели в воздух… вместе с лошадьми и кучами земли. Последовал новый раскат грома, смешавшийся с жалобным ржанием и криками боли. Расширяющимися от страха глазами он наблюдал, как гнев Тэнгри превращал элиту из элит монголов в начинку хуушуура. Впереди мгновенно образовался высокий завал из трупов, уцелевшие пытались его объехать, но удары грома были беспощадны. Один за другим от нечестного оружия пдали лучшие бойцы и его товарищи.

Бухедей обернулся.

Позади, дело обстояло ещё хуже. Облака железных шариков выкашивали отряды всадников, шатры, арбы — все без разбору. От грохота закладывало уши, казалось сам Эрлэг, владыка ада сошёл на землю, чтобы забрать души провинившихся людей. Взрывы, то приближались, то удалялись от десятника. Словно змеи преследовали небольшие отряды, пытавшие вырваться из этого заколдованного места. Тех же кому это удавалось догоняли урусы с огненными «палками» и безжалостно истребляли «счастливчиков».

Когда большой гром затих на оставшихся в живых обрушились малые бочонки. Они медленно летели с противным жужжанием и после падения плевались огнём и железом формируя глубокие воронки. Один за другим нукеры, оставшиеся верхом падали бездыханными, поражёнными злым железом. Сам же Бухэдей сделал то, чему его учил отец. Последний долго воевал в Сун и хорошо знал, как себя вести при массовом обстреле огненными стрелами — повалил коня на землю спрятался. Помогло, на какое-то время. Его любимец, Саарал, приняв на себя стрелки «железной смерти» колдунов и жалобно заржав напоследок, затих. Какое-то время ещё грохотало и взрывалось. Поле боя заволокло густым, жирным дымом от которого у него неприятно першило в горле. Едва обстрел стих, десяток уцелевших нойонов Урчи устремились к деревьям. Попытался и Бухэдей, но его нога взорвалась такой болью что он с проклятием повалился обратно.

Нога кровила и онемела, в боку нещадно кололо, а в воздухе снова засвистели, загудели проклятые огненные копья урусов. Бухэдей инстинктивно перекатился в воронку, и вовремя. Эрлэг с новыми силами вернулся чтобы собрать кровавую жатву.

Спустя четверть часа десятник оглох и уже плохо понимал, что происходит. Закрыв глаза, он что есть сил сжимал амулет и истово молился домашнему духу Угу, чтобы он защитил от злых чар, чтобы дал умереть честно, как и подобает воину его рода. От близких попаданий поднимались фонтаны из земли, пыль забила нос и рот. Дышать с каждым вздохом становилось всё труднее и трудней…

* * *

Вроде бы всё схвачено, спланировано а мандраж бил нехилый. Всё же первый раз без тяжелой конницы и пехоты. А вдруг? Вдруг не случилось. Первые же залпы обновленных орудий, картечью, в упор, сделали своё чёрное дело, накрошив в винегрет передовой отряд Октая. Четыре картечницы это две тысчи пуль в минуту, уже после первого залпа они так дали прикурить легкой коннице что окончательно сломали управление войском монголов. А вот дальше началось избиение. Шрапнель косила тылы и задние ряды, как добротная коса переспевшую пшеницу. С некоторым опозданием подключились миномёты, утюжа метавшихся по полю нукеров дерюги. Одиночных всадников, прорвавшихся через огненный вал, добивали егеря и рейтары. Координация с воздушных змеев и шара, десять подзорных труб, четыре бинокля, три километра проводов, шестнадцать телеграфов и семь полевых телефонов. Шансы неприятеля хотя бы бежать при таком раскладе быстро устремились к нолю.

Бой закончился спустя час. Стоя на краю, наступив ногою на пенёк, я с горечью вглядывался в картину, нарисованную богом войны артиллерией. Дым, гарь и сплошные завалы из трупов людей и лошадей до горизонта. Руки и ноги… головы. Легкие доспехи, тяжелые… Стрелки и шарики с одинаковой легкость прошивали их как бумагу, превращая в лохмотья и груду искорёженной жести. Мёртвые лица, искаженные страхом или яростью…

Приказ оставил однозначный — в живых никого не оставлять. Мне, как жителю века XX отдавать его было тяжело, а вот местные воспринимали нормально, даже глазом не повели. Пленных захватили немного, но их хватило, чтобы прояснить ситуацию. Здорово помогли и найденные в сундуках документы. Когда шел сюда, я надеялся, что это, частная инициатива Октая или скажем так, эмиров, стоящих за ним. Предполагал, ответка за попытку перетянуть часть потоков товара с волоков Сари-Цына. Думал, сотник с красноречивым именем блефует, говоря про указ Узбека, ан нет.

К нам пожаловала индивидуальная карательно-контрольная экспедиция по взиманию дани. Ага, чисто по моему княжеству, коему без году неделя. Октаю выдали полномочия чрезвычайного посла, а это вам не баскак. Бери выше. Чрезвычайные и полномочные посланцы для наведения порядка по личному указанию хана, его десницы, что обладали неограниченными карательными и политическими функциями. Имели право принимать и исполнять на месте, от имени хана, любые военные и политические решения, без всякого обжалования. Говоря простым языком такие «послы» могли брать всё, что хотят, кого хотят и всё в неограниченном количестве, а в случае неповиновения привлекать доступные ресурсы и войска вассальных князей. В последний раз нечто похожее было выслано на Русь лет двадцать