Долина Зерпентштайн - Саша Левашов

– Понятия не имею.

– И я не имею! Потому должна выяснить.

– Прекрасно понимаю Ниссу, – усмехнулся Ганс. – Я обязательно к тебе присоединюсь. Ты планируешь продолжить исследования в столице, да?

– Давайте сначала разберёмся с останками ребёнка, – перебил их Бернар. – Всё ведь готово? Рано делить трофеи, пока маленький бес гуляет по долине.

– Всё будет хорошо, – успокоил его Чкт. – Я это чувствую. Кстати, я бы хотел помянуть и Вмятину. Да, у него вроде как не было души, но всё же…

– У него была душа, – перебил Бернар бельчонка тоном, не терпящим возражений.

– И давайте не будем его хоронить, – заметила Нисса. – Я уверена: его можно достать оттуда, починить и завести вновь. Вмятина жив, если говорить в вивономических терминах, малоприменимых к механизмам. Он просто… спит? Я только не знаю, где взять деньги на такую сложную эвакуацию. Если, конечно, не…

Она осеклась. Все, кроме Лив, напряжённо переглянулись, словно бы молча обсуждая, хватит ли суммы их вознаграждения за эту экспедицию. И готовы ли они потратить весь доход на вызволение автоматона?

– Всё-таки он стал нашим дрр-дрр, – резонно заметил Чкт-Пфчхи, словно отвечая на неозвученные сомнения.

– Да, но потребуется очень большая сумма, – покачала головой алхимица, пуча глаза сквозь круглые линзы. – Рудокопы, охрана, онтомаг… А лучше два онтомага. Очень, очень много серебра. Нет, золота.

Снова все замолчали, но теперь смотрели не друг на друга, а на Зубилу, который скорбно застыл у костра, не имея задач. Нисса вспоминала о своём валетудинарии для орков, Бернар мечтал об особняке в столице, а Ганс – о дальнейших поисках мальтеорских книг.

– Я правильно понимаю, что вы выполняли заказ от лица Гильдии первопроходцев? – спросила вдруг Лив.

– Да, но мы с Вмятиной не из этой гильдии, – ответила Нисса хмуро.

– Это неважно. Если статуты за триста лет не поменялись, то гильдия должна взять на себя все расходы по спасению первопроходца.

– Точно! – воскликнул Бернар. – И они никуда не денутся – это вопрос их репутации!

– Прекрасно! – обрадовалась Нисса. – Мы должны потребовать у них оплатить эвакуацию. Всё-таки он наш друг.

– Мы от них добьёмся, – решительно поддакнул полуэльф. – Надо ещё в его Гильдию кузнецов обратиться – пусть тоже скинутся.

– Замечательная идея! Я позабочусь о Зубиле, чтобы вернуть его потом Вмятине.

– Раз с этим решили, – встрял Чкт, – то давайте уже приступим? Надо завершить здесь последнее дело.

Бернар серьёзно кивнул и зажёг небольшую медную курильницу, наполненную дурманом, лавандой, тисовыми листьями и собранными в долине травами. Он поставил её с подветренной от каирна стороны, чтобы дым неспешно окуривал могилу.

Усевшись на камне поудобнее, Лив положила на колени органиструм и начала покалеченной рукой крутить ручку. Инструмент тут же дал тон – бесконечный, густой, заунывный, но тёплый…

К Лив приладился Ганс, нащупав на скрипке тональность и войдя в неспешный траурный ритм. И хотя в целом гномий скальдовый склад заметно отличался от древнелюдской музыкальной манеры, погребальные мелодии во многом сходились. Так уж с древности повелось, что люди и гномы проводили похоронные обряды вместе.

– О боги-судьи! – пискнул тут Чкт, взявшийся вести церемонию. Он встал на край каирна и смотрел на горы. – Я взываю к вашему взору! Отверзните очи да узрите этот каирн. Я взываю к вашему слуху! Отворите уши да услышьте мою погребальную молитву! Даруйте мне уста, дабы мог я рассказать о лежащем здесь смертном! Ёрд! Твердь земная! Хладнокровный хозяин гор, старец, мудрости преисполненный! Молю тебя, Ёрд, посуди мёртвое тело Хаймунда, сына Оддбьорга и Клотильды, да последний приют его.

Он кивнул Ниссе, а та, подойдя к открытому каирну, аккуратно сложила в него кости ребёнка, завёрнутые в холщовую тряпицу. Тяжёлое кустистое облако, чьё пузо царапали горные пики, заслонило в этот момент Хютерово светило, накрыв долину тенью. Поднялся лёгкий ветер, подхватывая дым из курильницы, трепля великолепный пушной хвост Чкта и чёрные кисточки на его ушах. Тот стоял, гордо выпятив грудь, и весьма громко для беличьей глотки вещал:

– Могила эта в месте укромном и красивом. Кости Хаймунда преданы камню, забери их, Ёрд! А подле них – вещи близких его. Увы, он слишком мало прожил на Этой стороне, чтобы нажить свои. Там же найдёшь ты когти медвежьи – знак Мельнанэт. Да будут они даром священным в знак того, что она заберёт к себе его душу.

Бернар сложил в могилку связку огромных медвежьих когтей, молоток Оддбьорга и серебряные ложки Клотильды, украшенные тончайшей резьбой.

– Пертиссимус! Познаний хранитель, – продолжал бельчонок с важным видом. – Посуди память начертанную о погибшем ребёнке. В некрологе твой служитель, лектор…

– Странствующий лектор Ганс фон Аскенгласс, – подсказал шёпотом эрудит, хотя все его слышали, и отложил скрипку.

– Твой служитель, странствующий лектор Ганс фон Аскенгласс, написал достоверные слова. Ганс?

Мальтеорус зажёг большую толстую свечу от костра, поднял заготовленную бумагу с некрологом, прокашлялся и прочёл:

– Хаймунд Бергхоф, сын Оддбьорга и Клотильды Бергхофов, графов фон Зерпентштайн. Новорождённый младенец. Вошёл в Этот мир в седьмой день троицы Шпре двести тридцать второго года Гномьей эпохи. Погиб в первый месяц жизни, в неизвестный день. Убит родным отцом Оддбьоргом Бергхофом по наущению родной матери Клотильды Бергхоф. Затем был сброшен с моста в реку, лишённый достойного погребения.

Закончив, он окропил воском бумагу.

– Данный некролог я обязуюсь отнести в архив Магны, дабы увековечить память о Хаймунде. Пертиссимус, добавь его в священную Некробиблию.

Ганс кивнул Чкт-Пфчхи, спрятал бумагу в сумку и вернулся к скрипке. А мельтиец продолжал:

– Истинно клянусь перед Орднунгом, творцом законов божьих! О судебных делах покойника нам неизвестно. – Он грустно усмехнулся. – Да и какие суды у младенца… Истинных клятв он не давал, а краткую жизнь провёл праведно. Убийцы его, прости нас, Орднунг, не предстали перед твоим судом, но души их навеки уничтожены. Что говорю я – правда. Молю тебя, традиций блюститель, начни Последний суд над Хаймундом в ближний седьмой день. Помоги душе его уйти в Тот мир и обрести покой! Бернар.

Дождавшись сигнала, полуэльф принялся закладывать каирн сверху булыжниками, проверяя, чтобы они потом не рассыпались от сильного ветра, который, к слову, уже грозно свистел меж скал.

– Мельнанэт… – тихо произнёс Чкт, соскочивший с каирна, чтобы не мешать Бернару. Но порывы ветра стали столь сильны, что заглушали его. И тогда он громко запищал: – Мельнанэт! Любовь моя! Жизнь моя! Молю тебя! Мы сделали, что ты просила! Убили демонов! Очистили долину. Подарили покой последнему медведю. Пожалей этого маленького