Сияние обманчивого Меркурия. Пятая книга - Ленар Гиниятович Хатбуллин

Нет сопротивления. Нет лишних чувств, мешающих противнику стиснуть свои клыки. Или хотя бы попробовать разомкнуть, а не то излишнее натяжение и сила вонзаемых клыков убьет постепенно. Ещё змея может обвить тело жертвы и медленно сжимать, убивая, сдавив, как тряпку. Выжмет силы для остаточного сопротивления и не будет жертвы, умрет от асфиксии и сдавленных ребер, не защищающих легкие. Нет воздуха – нет жизни. Это красноречивая формула, говорящая о себе, когда не остаётся шансов, что выберутся из царства вечного льда…

Допустишь неравенство переменных, не будет дыхания, а вместе с ним – целебной силы воздуха. Адам и Астра испытывают новое чувство, ранее ими не встреченное или не понимаемое, как нужное или зеркальное своему инстинкту для самосохранения. Нет чертогов, где содержатся черты жизни и капли прежнего самообладания. Герои стали похожи сначала на мышей, потом на марионеток, пляшущих под волю кукловода, где его воля стала главной для всего, что происходило. Не было воли и прежней силы души.

Учёный сложным характером и неожиданным ударом загнал героев в угол, где нет ничего хорошего или свободного от его воли. Всё стало превращено в единую сцену, где нет выбора или причинно-следственных связей. Адам потерял нить, по которой может повернуть время вспять, чтобы понять, где поступил не так. На каком именно этапе учёный стал сильным? Ведь он был слабым, немощным стариком. Или это была, всего лишь, маска…

В Адаме билось сомнение против здравой мысли: учёный стал другим, но менялся постепенно, не желая отражать себя. Это запутало юный мозг до невозможности обнаружить тайные замыслы и хитросплетения характера. Он уводил в пещеру, где не видно истинную суть, а есть только удары, нанесенные исподтишка. Не понять, как избежать, либо уменьшить влияние, выделяемое ударами, как внутренняя, тайная сила, которая спасла.

Не увидеть учёного, как есть на самом деле. Так как скрывалась до поры, до времени, как искусный враг или хищник в засаде. Ждёт, когда жертва не ожидает, а ударяет, когда есть максимальная удобное время. Не понять, где надо находиться. Но постойте – удар был нанесен, собеседник стал жертвой. Учёный расставил свои сети, в которые попались герои. Адам не понимал, как складываются шаги для действий.

Где найти эпизоды для отражения себя, а не замысла, заключенного в гипнозе? Или через изменение контроля и приобретается воля, лишенная выбора. Идти по мановению пальцев, знающих больше, чем марионетка. В ней нет контроля над ситуацией, есть разрушенные останки, где нет прежнего человека. Его стерли из жизни.

Адам он не знает, как вернуть точные линии, а не разорванные пунктиры вен. Мощен удар, нанесенный клыками, так как они точны и ужасны, как метод убийства. Как могло произойти по-иному, если учёный знает, где какие нити задействовать, а не думать о воле героев. Они сломлены без остатка.

Астра думала, когда был нанесен первый решительный удар, многое расставивший по местам, не обозначив, где стояли. Разбросал в хаотичном порядке. Астра знала, как должны упасть жребии. Знала, когда будет нанесен последний удар, ведь учёный показал силу и мощь управлять судьбой. Стал психологом, в котором всё сочетается, как нельзя лучше. Нет пределов, за которые он не зашёл. Обозначил себя, как главный ориентир. Последуешь за ним – утонешь, заплывешь за буйки. Не станешь купаться дальше. Так всегда бывает. Смерть не спросит про слабые места, она их знает.

Удары, нанесенные учёным, были ожидаемы Астрой, ведь гипноз плавно подводился действиями. Даже проявлялся два раза, когда не оставалось сомнений: учёный управляет разумом. Не возникает сомнений над точными действиями – рассекает хирург стальным лезвием. Разрезает слабые места, где ранее казалось, что есть воля или сила. Вернее, была мысль о возможности. А, где она есть, есть вера.

Но учёный не из тех, кто отмеряет умеренность каплями, чтобы его жертва вновь стала сильной, если знает, что умеет сопротивляться. Нет, он постепенно сжимал сети обмана. Гипноз был вершиной диалогов. Как краеугольной точкой планов. Ведь, где ещё найти испытателей для проекта, как не в людях, думающих, что не принесешь им вреда. Делишься мыслями, идеями. Посвящаешь их в себя.

Потом, когда человек думает, – ты его союзник, наносишь удар. Так было всегда. Не надо заключать союзов, когда воюешь. Война пройдет – будет союз. Вечно эта быстрая гонка за друзьями, когда думаешь, спасут, а на самом деле, вонзают нож междоусобицы в спину. Не ожидаешь удара, а он нет, настигает в момент, когда открылся человеку. Распяли на кресте.

Да, героев распяли, как увидели их объятья, подобные кресту или точному желанию понять человека, а не его планы. Подумать, а что он, учёный думает об анабиозе, вечной жизни в царстве вечного льда и хлада. Разделить его сопереживания, встать на его сторону, понимая, как хочет достичь успеха в новом проекте. А потом опять – это было для того, чтобы вонзили клыки в спину. Змея раскрыла себя.

Больше нет стеснения, что было выражено доверие или симпатия, если нанесен удар. Учёный хотел достичь цели, гипноза, он её достигнет, а какими способами, не важно. Средства выбраны, оправдали цели. Учёный выполнил условия капкана: его не заметили. Не было тени сомнения…

Нависшая угроза, громадная волна, цунами, захватила город, уничтожая и превращая его в останки. Сметает на своем пути, не видно, где он стоял или находился. Удар нанесен и нет города. А это лучше всего, что иллюстрирует нашу ситуацию – нет города, то есть воли в разуме. Есть разрушенные пределы сознания, где нельзя выстроить себя, если не избавишься от прошлого облика. Не будешь думать о падении воли.

Начнешь новую жизнь, но это невозможно, если контроль захвачен, а герой превращен в безмолвную марионетку. Куда укажет кукловод – туда она. Такая цель, которая целиком оправдала средства достижения. Так гласит правило, и ничего не попишешь, если сработали против тебя. Скрутили руки.

И что оставалось делать, если сети обмана захлопнулись, забирая жертву в паутину сомнений гипноза. В глазах жертвы нет прежнего запала и веры в жизнь или во что-то справедливое, зависящее от неё, а не от учёного. Ведь он стал на ранг выше в разуме, где нет прежнего облика героя. Он разрушен под напором силы. Мощный нанесенный удар.

Стерта грань принятия или отказа. Разрушен герой. С ним можно делать всё, что вздумается безумному разуму учёного,