Гиблое дело - Кори Доктороу

И мы показали. Ходить с мэром Фрейс было приятно – она мне нравилась, пусть я и был категорически не согласен с половиной решений, принятых ею с момента вступления в должность. Вблизи она казалась маленькой и хрупкой, но у нее была харизма типичного политика – точно такой же обладали Ана-Люсия, Киара и некоторые организаторы от демократ-социалистов, особенно региональные представители и представители штата. Они нравились просто по факту существования, и хотелось понравиться им в ответ. Мэр была такой же. А еще она умела слушать всех сразу – хоть кругом вокруг нее стой, добиваясь внимания, и все равно она кивнет в нужный момент и заткнет всех остальных, не давая перебивать, причем те за это еще и поблагодарят. Такая она, харизма дипломата – пусть сам я ею не обладал, но различать умел.

Мы довели мэра до зоны отдыха – небольшого сквера со столиками и шезлонгами, чтобы ловить слабые лучи осеннего солнца. При виде нас народ засуетился, раскладывая стулья и передвигая пальмы в горшках, чтобы освободить место.

– Ну? – спросила Ана-Люсия. – Что думаете?

– Очень впечатляет, – ответила мэр, и я не смог скрыть улыбку. «Впечатляет» – какой чудесный, ни к чему не обязывающий ответ. Она свое дело знала.

В этот момент ко мне подошла Фыонг, чмокнула в щеку и присела на корточки рядом, отказавшись от предложения занять кресло. Я взял ее за руку, и мы все уставились на бедную женщину.

Ана-Люсия стукнула кулаком по ладони, всем своим видом показывая, что ей в голову пришла гениальная мысль.

– А знаете, что? У нас тут собралось столько народа, которые впервые обо всем этом слышат, вникают, так сказать, в суть. Наверняка им будет интересно, что вы думаете. Не дадите коротенький комментарий? А мы на экраны выведем, и…

Мэр перебила ее с вежливой, но твердой улыбкой.

– Лучше не стоит, – сказала она. – Мы сами только пришли, и я считаю неправильным высказывать мнение…

Но Ана-Люсия тоже умела вежливо перебивать.

– Не обязательно говорить о планах, которые мы предлагаем – их все равно слишком много, и они постоянно меняются. Но, мэр Фрейс, мы столько времени провели в страхе и злости, не зная, чем себя занять, а ситуация день ото дня становилась все хуже и хуже. Эти люди решили использовать страх во благо – и, думаю, вы согласитесь, если я скажу, что именно этого так сильно не хватало нашему городу.

– Да, разумеется, очень приятно, когда люди направляют энергию в позитивное русло…

Ана-Люсия перебила ее:

– Замечательно. Секунду, я включу запись.

Мэр огляделась; увидела направленные на нее камеры, наскоро прикинула, как быстро завирусится ролик, если она сейчас встанет и уйдет, а потом скромно, немного насмешливо улыбнулась Ане-Люсии, признавая ее мастерство, и нацепила маску мэра.

– Мэр Фрейс, не могли бы вы сказать пару слов о выставке? – Голос Аны-Люсии зазвучал по всей улице: экраны автоматически переключились на стрим, и звук прокатился по ярмарке эхом. Все замолчали, чтобы не перебивать и так немного лагающую запись – сигнал-то передавался со скоростью света, если не считать небольшого запаздывания, а звук путешествовал далеко не так быстро.

Люди поблизости узнавали себя на видео, оборачивались, замечали Ану-Люсию и мэра. Ана-Люсия развернула камеру, в которую говорила, чтобы заснять мэра и ее свиту.

Мэр посмотрела в объектив, подождала, пока стихнут разговоры, и улыбнулась.

– Вы с товарищами впечатляюще потрудились. Ваш, кхм, проект очень помог городу оправиться от насилия, страха и трагедии последних дней.

В толпе раздались жидкие аплодисменты.

– Спасибо, мэр Фрейс, – сказала Ана-Люсия. – Как вам известно, внутренние беженцы, приехавшие в Бербанк в поисках убежища, оказались в затруднительном положении из-за террористических действий и подлых юридических вмешательств. Сегодня мы собрались здесь не только потому, что хотели выразить свое видение Бербанка будущего, но и потому, что понимаем: если мы хотим выжить, он должен стать таким прямо сейчас. Проекты, которые вы видели, разработаны на основе зданий из базы данных климатически устойчивых сооружений, способных выдерживать экстремальную жару и наводнения. Подобные здания прослужат до конца века и станут отличной поддержкой населению, которое переместится в глубь штата из зоны потопов. Как вы думаете: может, пора отойти от рекомендаций по застройке и единым фронтом приступить к укреплению нашего города?

Мне очень нравилось наблюдать за Аной-Люсией. На лице мэра не дрогнул ни единый мускул, а вот советникам стоило поработать над покерфейсами: вопрос застал их врасплох, и они уставились на Ану-Люсию, ошарашенные и оскорбленные нападками на мэра. Рядом со мной возник Тони Яннопулос, вынырнувший из толпы. Свита мэра одарила его удивленными и не слишком дружелюбными взглядами.

– Мир меняется, и Бербанку, как и всей Калифорнии, остается лишь приспосабливаться. И я горжусь нашим послужным списком: мы не только смотрим в будущее, но и готовы протянуть руку помощи людям, которых привел к нам климатический кризис. – Все, включая меня, согласно закивали. Слова «климатический кризис» стали этакой лакмусовой бумажкой еще во время выборов, которые выиграла Беннет, – выборов, которые сторона того самого «кризиса» проиграла. В итоге любой политик, не боящийся признать ситуацию, автоматически представал в лучшем свете. – Но на этом мы не остановимся. Да, наш город, наш штат пережил немало терактов, но мы не должны жить в страхе. Именно этого хотят террористы. Так что видеть подобную ярмарку очень приятно.

И вновь жидкие аплодисменты, к которым прибавился свист – это республиканцы добрались до сквера.

Ана-Люсия перевела объектив на себя.

– Спасибо, мэр, но вопрос заключался не в этом. Повторю еще раз: вам не кажется, что пора заканчивать возню над нюансами в облике и работе нашего города и бросить силы на борьбу с первостепенной проблемой? Террористам это не понравится, – она кивнула в сторону республиканцев, которые под испепеляющими взглядами толпы побагровели только сильнее, – но мы же не собираемся прогибаться под террористов, так?

– Именно так, – сказал Яннопулос, незаметно влившийся в свиту мэра. – Городские власти обязаны исполнять долг перед местными жителями. И кучка агрессивных психопатов с оружием вместо мозгов – не единственные, кто здесь живет.

– Но это наш город, – очень вовремя крикнул кто-то из стариков. – Мы имеем на него полное право! Если всяким там попрошайкам не нравится, что им предлагают, пусть побираются в другом месте!

Тони кивнул в его сторону.

– Об этом и речь. Некоторые считают, что раз они пришли сюда первыми – значит, и прав у них больше. Дорогой мой, Бербанк – он для всех, кто хочет здесь жить.