Южный шторм - Анатолий Минский

В первых числах июля, когда, казалось, даже булыжники мостовой плавились от жары, Рикас увидел обманчиво знакомую женскую фигурку. Сердце ёкнуло, пропустило удар, потом забилось сильнее.

Разум говорил: не может быть. Виновата жара и раскалённые камни, от них поднимается зыбкое марево, а фантазия облекает увиденное в желаемую форму. Но глаза упрямо твердили иное. По узкой припортовой улочке, среди торговцев, матросов, зевак, имперских и местных патрулей пробирается Хели.

Княжич ускорил шаг, но, даже перегородив ей дорогу, не мог поверить.

— Вы?!

— Доброе утро, синьор Алайн.

Широкополая голубая шляпка покрывала голову, лёгкая вуалетка затеняла глаза. Голубой дорожный костюм был одинаково пригоден и для супруги богатого коммерсанта, и для путешествующей инкогнито принцессы. Вокруг шумел портовый Никс, но его звуки, запахи и пёстрые картины отдалились безмерно, когда Хели промолвила:

— Вот уж не думала когда-либо, что обрадуюсь, встретив человека из рода Алайн.

Глава этого рода заставил сына повторить дважды рассказ о неожиданной встрече, ради чего выгнал всех остальных из своего штабного кабинета

— Провокация. Или выглядит таковой. Рассеять наши силы, пробовать защищать оба княжества, а то и всё побережье.

Князь сидел за широким столом, Рикас мялся напротив, не приглашённый даже присесть. Он выглядел как проштрафившийся унтер, оправдывающийся перед офицером.

— Но отец! Принцесса так рисковала…

— Сразу две ошибки, мой мальчик. Во-первых, мы не признаём пиратское логово империей, стало быть, Хели — дочь обыкновенного бандита. Во-вторых, всякое сообщение с островами прервано, как с нашей, так и с их стороны. Но кто-то выделил ей корабль, когда каждое корыто на учёте для перевозки десанта. Уверяю, в море ей нечего было опасаться. Я прикажу арестовать женщину как шпионку и провокатора.

— Не нужно, отец! Я сам за ней прослежу!

— Интересно, каким образом. Пристроишь «принцессу» поварихой в свой обоз? Кстати, она привезла того бастарда? В чьём отцовстве обвиняла меня.

Рикас потупился.

— Нет. У Хели никогда не было ребёнка.

— Ага! Той ночью я был слишком пьян, чтобы его зачать? — Алекс уже откровенно глумился.

— Хели уверяет — ничего не произошло, она вообще не испытывала близости ни с одним мужчиной. Мать её заставила позировать на фотографическую картинку…

— В причастность Евы верю охотно. В невиновность Хели — извини. Она приехала первый раз с ложью, нет ни малейшего повода верить ей теперь. Вижу, ты неровно к ней дышишь? Женское обольщение всегда служило испытанным оружием шпионажа.

Князь решительно сдвинул в сторону стопку папок и вытянул чистый лист с вензелем имперской армии.

— Приказ об её аресте?! Только не это…

— Да! Заранее отметаю твои дальнейшие возражения и готов только на одно послабление. Это будет не тюремная камера в башне, как она заслуживает, а домашний арест. Попрошу кого-то из местных поселить у себя так называемую принцессу и глаз не спускать. Даже стрелять при попытке побега. Вы с Айной сидели заложниками, моя дочь и сейчас у них, так что Хели уравновешивает. Быть может, это удержит Терона и зятя от некоторых глупостей. Прим-офицер! Свободен!

— Есть! — Рикас отдал честь и повернулся на каблуках с чувством совершённой непоправимой ошибки. Нарушая устав, он, отправленный прочь вышестоящим офицером, вдруг остановился у двери.

— Отец! Хели научилась летать. Айна помогла…

— То есть втёрлась в доверие не только к тебе? Иди уже! Воздыхатель…

Единственное, что удалось Рикасу, так это сопроводить девушку к месту заточения — богатому купеческому дому-крепости, где заправляла тираническая мать семейства, не склонная поддаваться чьим-либо чарам, тем более — заезжей дочери пирата. По пути он бормотал, что приложил максимальные усилия, но отец не поверил…

— Пустое, — перебила Хели. — Ваша сестра рассказала мне про тейские законы чести. Я сделала всё от меня зависящее, и совесть моя чиста.

Они шагали по улице в верхней части города. Сзади топали два гвардейца с винтовками и примкнутыми штыками, словно вели каторжника, купеческий лакей тащил сундучок с вещами пленницы. Рик предложил руку, но Хели отказалась. Они шли, едва не касаясь друг друга локтями.

Тей обернулся. У бухты возвышаются форты, количество артиллерии в них удвоилось, в гавани ждут на якоре самые боеспособные корабли… Если армия Далматиса и Терона ударит не здесь, а в Барбо, как предсказала перебежчица, потери с нашей стороны возрастут многократно, зато Хели получит свободу. Чего он хочет больше? Рик не взялся бы ответить на этот вопрос.

— Ваш отец считает меня принесшей ложную весть. Его право. Подумайте вот о чём. Если меня отправили ваши враги, то мой арест — очевидный ответ на эту весть. То есть князь Алайн не верит в возможность нападения в другом месте.

— Выходит, шанс избрания другого объекта атаки вырос, — кивнул Рикас. — Я ещё раз поговорю с отцом.

— Поговорите. Я более не желаю ему зла, как и всей вашей семье. Но это не ваша заслуга, синьор. Скорее — вашей сестры. Она сумела заглянуть в мою душу и увидеть там вещи, в которых и я сама себе не признавалась.

— О да! Ковыряться в чужом и находить там недостатки — это любимое дело Айны, синьорина.

Хели удивилась.

— Так меня ещё никто не называл.

Они как раз пришли к месту заточения. Конвойный постучал в кованую калитку. Её отворили. В толстой стене, увитой виноградом, образовалась узкая брешь.

— Вы — дочь чистокровного тея, обладаете Силой и способностью к полёту. Предупредив нас о преступных планах доказали, что благородство вам не чуждо. Встретимся после битвы, синьорина. Прощайте! — Рик ещё минуту созерцал запершуюся дверь, потом решительно двинул в казармы.

Военная необходимость принудила перетасовать войска. Не глядя на молодой возраст, Рикас получил редкий боевой опыт, отчего получил под командование целый полк, рекрутированный в Кетрике. Муштруя новобранцев, зелёных и по цвету мундира, и по выучке, княжич снова остро ощутил одиночество. Его обычная команда — гвардейцы Винзора — расквартированы за городом. Отец далеко, точнее говоря, слишком высоко по армейской иерархии. Неожиданно тепло думалось об Айне, столь же одинокой на островах, если сумела сблизиться даже с Хели. И очень не хватало Дараньона.

Северянин, единственный дворянин среди капитанов военных пароходов, к началу компании против пиратов оказался в самом незавидном месте — в удалении от театра предстоящих военных действий. Ему доверили командование «Рыцарем», самым экзотическим и тихоходным броненосцем империи, нелепым выкидышем фантазии Иэроса. Этот корабль на время войны был приписан к Барбо, столице одноимённого княжества. Неудобное для высадки войск и освоения, княжество не рассматривалось как вероятное место высадки десанта. Но и бросать