Дальнобойщик - Роман Валерьевич Злотников

все как один в синих костюмах, белых рубашках и красных галстуках. Либо синих в тон костюму. И непременно с мягкой кожаной сумкой в правой руке.

Они сейчас и составляли основной поток.

А утром?

Поутру поток будет другим. Он выплеснется с остановок автобусов и станции подземки, растечётся ручейками, которые исчезнут в дверях с надписями «staff only». И состоять он будет из совсем других людей.

Но ещё раньше будет отдельный ручеёк — грузовиков и фургонов. Они зарулят на подземные парковки и в зоны выгрузки, привезут продукты и туалетную бумагу, освежители воздуха и моющие средства. Словом, расходники для огромных механизмов, которыми и были все эти бизнес-центры и отели.

Механизмами для добывания денег.

Механизмы…

Сознание уцепилось за это слово, Закревский выпрямился на сиденье.

— Шон, поехали к тебе в офис. Собирай своих.

В офисе русский потребовал ужин, они сели в кабинете Дэлигана, где, не отрываясь от еды, Закревский и провёл инструктаж.

После чего, отправился в город, где встретился с нанятыми Дэлиганом подрядчиками, а уже совсем под вечер заглянул в паб, облюбованный местной полицией.

Где пошептался со своими контактами.

Дело было привычное, собственную безопасность тут не жаловали и стукачей знали, так что можно было говорить спокойно.

Тем более что почти ничего противозаконного странный русский не предлагал.

Закончив, Закревский добрался до кровати, поставил будильник на 4 утра и выключился.

Пружина-3

Водитель

Чикаго. Утро.

Хуц-Ги-Сати гнал всю ночь.

Поглядывал на оберег-медведя, что раскачивался теперь, прицепленный к зеркалу заднего вида, напевал под нос, внимательно следил за дорогой.

Шикопи сказал, что груз для своих, значит, надо доставить вовремя. Значит, едем аккуратно, чтоб копы не тормознули.

Индеец коснулся пальцами деревянной фигурки.

Кусок дерева он увидел в углу ангара — как он уда попал, никто толком сказать не смог, так что он начал его потихоньку резать своим ножом, вспоминая то, чему учился у отца.

Получилось вполне прилично, удалось даже передать эти чисто тлинкитские плавные линии, которые делали маленькую фигурку живой. Выкрасил её тоже в традиционные цвета — чёрный, красный и белый.

Мир вокруг начинал светлеть и, впервые за долгое время, индеец почувствовал, что рад новому дню. Словно шептал кто-то внутри, что теперь всё хорошо будет, что его ждут верные соратники и нужное дело.

А там — и жизнь наладится, и с Машкой он помирится, она снова станет такой как раньше.

Вон и площадь рядом, сейчас надо налево, к зоне разгрузки.

На тротуарах редкие прохожие — ну да, стафф, который в отеле и центрах работает, уже прошёл, а офисные вот-вот пойдут, но пока только самые ранние спешат.

Он непроизвольно повернул голову — показалось, что у одного из подъездов стоит Человек-без-Лица.

Тот — из другого мира.

Тьху ты, нервы ни к чёрту, надо ж такому померещиться.

Он аккуратно повернул, дождался, когда поднимется шлагбаум, и съехал вниз на подземную парковку.

Придвинул к себе сумку, чтоб сразу отдать, когда за ней придут, и огляделся по сторонам, ну где они там?

Со стороны лифтов появились люди.

В костюмах.

При галстуках.

Хуц-Ги-Сати насторожился.

Легавых — любых легавых он нюхом чуял.

И сейчас мигом понял, по его душу идут.

Тоскливо заныло под ложечкой. Шикопи, конечно, уверял что всё законно, но если захотят докопаться… Тем более, он баззи. К тому же русский.

Костюмы неторопливо шли к фургону, уверенные в том, что добыча никуда не денется. Один рукой показал, мол, сиди, не дёргайся.

Сейчас подойдут, предупредят, чтобы не пытался выйти из машины без команды, попросят положить руки на руль и очень медленно, одной левой рукой достать документы на машину и груз.

И, конечно же, попросят открыть сумку, на которую у него нет документов.

Конечно, можно сказать, что это его сумка, но…

Заканчивай нести херню, сказал противный внутренний голосок, который всегда говорил правду. Тебя сдали.

Кто-то заложил и тебя, и парней Керука.

И его самого.

А значит это, продолжал ехидничать голос, что груз у тебя ни хера не легальный.

Хуц-Ги-Сати облизнул губы и положил руки на руль.

Очень медленно, так, чтобы федералы это видели. Он уже слышал гулкое эхо их шагов. И металлический лязг.

Боги, неужто у кого-то из них ботинки с подковками? Эти дебильные ковбойские сапоги?

Нога медленно нащупала педаль газа.

Резко вдавить педаль, одновременно резко вывернуть руль. Фургон прыгнет вперёд, его резко занесёт. Заднюю передачу, снова газ и, так же резко, вперёд.

Впереди колонна, будет выворачивать, может влепиться прямо в неё — рассудок отдельно от остального его существа хладнокровно оценивал последствия каждого действия.

Губы пересохли.

Вой сирен взорвал парковку.

Словно светошумовая граната сработала.

Как тогда в учебке.

В какой учебке, так-перетак, он же не служил в армии!

Толкая перед собой упругую волну воя по проходу нёсся бело-голубой «крейсер» городской полиции.

Ох ни хрена себе — по параллельному проходу с другой стороны мчался второй.

Двери крейсеров распахиваются, из них лезут огромные грузные мужики в синей форме и со здоровенными дробовиками — «ремингтон 870», машинально отметил индеец, — которые они тут же навели на федералов.

А из служебных входов появились ещё двое — эти в штатском, с глоками в руках и значками полиции Чикаго, подвешенными на широких лентах.

И, разумеется, они непрерывно орали.

— Руки! Руки поднять! Растопырили пальцы, уроды! Дёрнешься — завалю!

— Он вооружен! — заорал один из копов, ствол его дробовика подался чуть вниз. Поправку на отдачу, значит, делает.

Индеец наблюдал за происходящим с отстранённым спокойствием, удивившим его самого.

— Федеральное бюро расследований! Удостоверение в кармане, дегенераты! — орали в ответ федералы.

— Угроза офицеру полиции!

Крик и лязг оружия нарастали.

Задняя дверь крейсера слева тихо открылась, и из неё выбрался человек в мундире с нашивками лейтенанта. Быстрым шагом подошёл к фургону, рукой показал — открой дверь.

Хуц-Ги-Сати разблокировал замок.

Лейтенант забрался на пассажирское сиденье, бесшумно закрыл дверь.

— Выезжайте. Быстро.

Индеец глянул на него с удивлением, но подчинился немедленно.

— Эй! Что он творит! Остановить его немедленно! — орали позади федералы.

— Неподчинение офицеру полиции! — восторженно заорали копы. Хуц-Ги-Сати увидел в боковое зеркало, как один из копов въехал прикладом ремингтона федералу в брюхо и толкнул на капот патрульной машины.

* * *

Пружина-4

Консультант

Чикаго. Несколькими минутами ранее

Закревский сидел в патрульной машине и барабанил пальцами по боковому стеклу. Копы время от времени неодобрительно косились на него, но молчали.

В конце концов, он заказчик, заплатил хорошо, пообещал еще и веселье с федералами по полной программе, так что пусть развлекается.