Жмурки 2 - Татьяна Зимина

Хотя… Именно последний пункт вызывает у меня наибольшие сомнения.

Глава 24

Из Глазго мы прибыли сразу в Сочи, в аэропорт Адлер.

— Да, город сильно изменился с тех пор, как я был здесь в последний раз, — Алекс с удивлением оглядывал широкие проспекты и новые здания.

— И когда это было? — я тоже давненько не бывал в Сочи. Почитай, с самого детства. В последний раз — ещё с мамой.

— В сорок первом, — Алекс с подозрением следил за приближением к тротуару большого чёрного мерседеса. — Мы строили укрепления под Севастополем, в последнюю минуту, уже под огнём. Я тогда подорвался на мине. Очнулся здесь, в Сочинском госпитале. Была там одна медсестричка… — он мечтательно закатил глаза.

Мерседес тем временем остановился, стекло со стороны водителя опустилось и я узнал Валида.

В чёрном френче, в чёрных глухих очках, с короткой стильной бородкой, похож он был на известного итальянского актёра, или водителя крутого мафиози.

От сердца отлегло.

Почему-то именно чёрный мерс ассоциировался у меня с лордом Бэконом, и внутренне я уже готовился к драке.

Расслабься, поручик. Здесь столько наших, что никто не посмеет на нас напасть.

Наших?..

Это стало для меня огромным сюрпризом. По идее, на фестиваль должно собраться огромное количество людей, и сверхъестественным существам здесь делать нечего.

Я как раз собирался тебе рассказать… — в мысленном голосе Алекса я уловил нотки смущения.

А я уже говорил, насколько тяжело ему даётся именно это чувство?.. Так что не стал возбухать и просто полез в салон — пропустив вперёд Машу и Мириам.

Мириам категорически меня не замечала. Просто в упор не видела — как раньше майор Котов.

И вряд ли тут дело во внушении. Нет, здесь что-то другое.

А ты вспомни, поручик, как она звала тебя, стоя у моста?

Я не сразу понял, о чём говорит шеф, но когда сообразил… От замка поднималась пыль, Мириам отчаянно махала рукой, стоя на мосту, но Маша потребовала грести в другую сторону, потому что кажется, отыскала Терентия.

С точки зрения Мириам, я просто от неё сбежал — со всей возможной поспешностью.

Рядом с Валидом сидел Гоплит — собственной персоной. Обернувшись, он доброжелательно наблюдал, как мы рассаживаемся.

— Как Рамзес? — первым делом, даже не поздоровавшись, спросила Маша.

— Выздоравливает, — ответил старый ящер, протягивая руку сначала Алексу, затем — мне. Мириам он нежно и почтительно поцеловал запястье, Машу погладил по голове.

После слов Гоплита Маша порозовела. Я наблюдал, как на бледные щеки девочки возвращается румянец, как она расправляет плечи, расслабляется и начинает дышать глубже.

На этом — всё.

Это её личная война, — подумал я. — Мы все взрослые, мы на одной стороне. А Маша — ребёнок, на её стороне больше никого нет.

Но она будет воевать, пока не добьётся победы.

За пазухой у девочки что-то завозилось и на свет выполз мыш — помятый и взъерошенный, он оглядел салон сонными удивлёнными глазками и воззрился на Машу.

Девочка погладила его пальцем по спинке и улыбнулась.

— Когда мы сможем увидеть Рамзеса? — требовательно спросила она.

Гоплит замялся. Но потом всё же ответил:

— Он за городом. У друзей. Я туда уже позвонил, просил передать, что с тобой всё в порядке. Может быть, поедем завтра?

Маша милостиво кивнула.

Сегодня вечером начинается фестиваль. Уже сейчас видны приготовления: улицы по-праздничному умыты и наряжены, всюду мелькают флаги, транспаранты, воздушные шары…

А потом я присмотрелся к прохожим.

Нет, ЛЮДИ среди них попадались. И в то же время, настолько плотной концентрации сверхъестественных я не видел нигде и никогда.

Стоп. Алекс собирался что-то мне рассказать…

Я требовательно посмотрел на шефа, потом кивнул за окно. Тот сразу всё понял.

— Ты только не злись, мон шер.

Начало мне не понравилось.

— Сегодня вечером начнётся вовсе не фестиваль, — вместо Алекса ответил Гоплит. Наверное, потерял терпение.

— Референдум по поводу выборов нового Совета, — выдохнул шеф.

У меня зашумело в голове.

— Что? Вы собрали в Сочи всё сверхъестественное сообщество?

— Практически, — кивнул Гоплит. — Прибыло более шестидесяти тысяч существ. Мы решили не повторять прошлых ошибок.

— Многоуважаемый Гоплит хочет сказать…

— Но Шаман! — перебил я Алекса. — Вы же это знали, шеф! Он здесь для того, чтобы УБИВАТЬ. Как вы могли допустить такое?

— Не только смог. Но и выступил главным инициатором, — вставил Гоплит, и я заткнулся.

В голове выстраивались костяшки домино, одна за другой. Выстраивались — и падали. Как лавина.

Я не мог пошевелиться: с одной стороны ко мне прижималась Мириам — я чувствовал её бедро сквозь свои джинсы и её тонкое прозрачное платье. Её волосы, рассыпавшись по плечам, издавали изумительный аромат, и иногда, когда ветер задувал в окно, щекотали мне щеку.

С другой стороны сидела Маша — между мной и Алексом. Задний диван мерседеса, хотя и просторный, для четверых был всё-таки тесноват.

Они планировали это с самого начала, — догадался я. — Когда погиб Великий Князь, старый ящер прибыл в Петербург именно за этим — чтобы договориться с Алексом. Не знаю, почему он не пришел прямо к нам — вероятно, были свои причины. Хотя бы то, что у Шамана в заложниках оказались его близкие.

Они договорились действовать сообща.

Созвать вече. Создать новый Совет.

И на этот раз не доверять судьбу сообщества шестерым «избранным».

Всё верно, мон шер ами, — я вскинул взгляд на Алекса, тот примиряюще улыбнулся.

— Ни для кого не секрет, что старый Совет был не самым совершенным органом управления, — добавил он вслух. — Князь делал, что мог, но сама система, за триста лет управления, слишком устарела.

— Разумеется, такой вопрос нельзя было решить в кулуарах. Власть…

— Власть чаще переходит из рук в руки, чем из головы в голову, — как бы себе под нос пробормотал Алекс, но Гоплит всё равно кивнул.

— Мы решили, что в голосовании должно принять участие как можно больше существ — независимо от того, кем они являются, — сказал он.

Я кивнул. Это я