Рождение нации - Георгий Лопатин

Сразу пуститься в погоню не имелось никакой возможности. После форсирования Дуная лошади сильно устали. Врагов, может, и догнали бы ближе к вечеру, но тогда все равно ни о какой битве можно даже не мечтать, ибо скакуны просто пали бы от усталости.

Сам тархан просто пылал от неконтролируемого бешенства. Он потерял треть своей армии, но вернуться обратно просто так, побитой собакой, просто не мог. Дело даже не в однозначном приказе великого кагана, нарушить который себе дороже выйдет, но этого просто не позволит гордость и честь представителя старинного рода. Лучше уж тогда самому встать на пути несущегося табуна…

Утром тархан вновь разослал разведку во все стороны.

– Скачите до самых гор! Тот след, что обнаружили, может быть обманкой, дабы увести нас в сторону. Они могли как резко повернуть, так и вовсе, задав дугу, вернуться к реке. А я все же пойду по этому следу, чтобы не терять времени, если никакой хитрости нет…

Воины понятливо кивнули и ускакали.

Беглецы словно специально обозначали направление своего движения. Тут и там валялось различное барахло: посуда, шкуры, гончарные и прядильные станки и прочее. Невольно закрадывалась мысль, что это отвлечение внимания, но нет, на следующий день стали возвращаться разведчики с сообщением, что других следов не обнаружено. Более того, они пообщались с немногими местными, которые признали власть авар и остались в родных местах после их отступления под натиском ромеев, и те подтвердили, что чужаки не проходили.

Тархан спешил. У беглецов есть несколько дней форы, и, подгоняемые страхом, они могли уйти очень далеко, а воевать в горах…

«Никогда больше не полезу в горы», – передернул плечами Кегульт, что лишь чудом уцелел, когда подлые славяне и их наймиты устроили тот жуткий обвал, и под ним убило коня, а не дернись он в последний момент, валун прилетел бы ему по ноге.

То, что погоня идет по правильному пути, подтвердили не только последние вернувшиеся разведчики, но и тщательное исследование стоянок. Можно сколько угодно создать имитационные кострища, но вот всегда имеются следы жизнедеятельности, которые подделать беглецы при всем желании не смогут.

Но вот и горы. Тархан поморщился. Больше гор, хотя теперь он уже в этом не был так уверен, он не любил леса. А горы покрывали густые леса. Впрочем, как показали разведчики, беглецы не стали втягиваться в лес, там их скорость сильно упадет. Бегущие двигались по берегам реки.

– Как далеко они? – спросил Кегульт.

– Мы отстаем от них на день, господин.

– Тогда поспешим. Нужно нагнать их до того, как склоны гор сойдутся вплотную…

Разведчик понятливо кивнул, он тоже лишь чудом избежал смерти во время обвала и, как тархан, заработал если не фобию, то сильное неприятие гор. Склоны горы, меж которыми протекала река, пока находились далеко от русла, кроме того, по высоте они были невелики, и устроить подобную ловушку врагам еще долго будет невозможно, но чем дальше на север, тем ближе друг к другу станут склоны, а сами они выше и круче, в конце концов превратившись в отвесные стены.

Воины втянулись в пойменную долину. Тархан нервничал. Враги показали себя умелыми, а главное, у них было все в порядке с выдумкой. Темная масса деревьев на склонах давила на мозги, за каждым стволом и большим валуном чудился враг. Впрочем, он был более чем уверен, что за ними действительно наблюдают, иначе и быть не может.

Посылать разведку в лес Кегульт даже и не думал. Много они там все равно не увидят, так их еще и убьют, что плохо скажется на настроении воинов, а оно у них и так не самое радостное, если не сказать иначе. Но в первый день ничего плохого не произошло, как, впрочем, и ночью.

«Усыпляют бдительность, твари», – думал тархан.

С утра движение продолжилось. С каждым часом склоны гор становились все ближе и выше, колонна конницы постепенно растягивалась, ибо камней на пути становилось все больше, как и сами камни становились все крупнее, и коням двигаться среди них было некомфортно.

Тархан Кегульт стал чувствовать себя неуверенно, даже начал испытывать нечто вроде страха. В какой-то момент он даже нервно рванул ворот своего халата, словно ему стало резко не хватать воздуха. Медики сказали бы, что у него начался приступ паники, пока еще легкой, на фоне развившейся клаустрофобии, тоже пока в начальной стадии. Но все же командир савир силой воли задавил в себе этот страх, воспитание оказалось сильнее, а воины степи… Они сколько угодно могут быть нестойкими в битве, но показать страх друг перед другом, да еще перед подчиненными, вот так, даже не в сражении, это конец.

Начался очередной дождь. Не сильный, но его плотности хватило, чтобы давящие на психику горы и лес оказались не видны, и тархан даже почувствовал облегчение. При некоторой фантазии можно представить, что вокруг снова степь…

Вдруг позади стал нарастать какой-то шум. Послышались крики.

– Нападение!

Тархан даже на мгновение удивился вспыхнувшему у него чувству радости. Вот оно, случилось то, чего он подспудно ждал, ситуация стала понятной и простой. Он рванул назад, увлекая за собой головную тысячу, но к тому моменту, как он прибыл, все было кончено.

Нападение оказалось стремительным наскоком. Враг воспользовался непогодой, что укрывала его до самого последнего момента. А потом скоротечная схватка, обстрел дротиками, стрелами (хоть и шел дождь, но на близких дистанциях, почти в упор, и из лука с сырой тетивой стрелять можно). Убитых оказалось немного, чуть больше полусотни, при том что атаковало около тысячи человек. Много раненых коней, да и людей, получивших увечья, хватало.

«Собственно, своей цели они добились, – скрежеща зубами, подумал тархан. – Задержали нас. А сколько еще таких нападений будет?»

Кегульт как в воду глядел. Незадолго до того момента, как савиры решили начать разворачивать лагерь для ночевки, из леса на головной отряд, воспользовавшись тем, что колонна из-за валунов приблизилась почти вплотную к склону, выскочила еще одна тысяча вражеских воинов, несмотря на то что дождь давно закончился.

– Вперед! Не дайте им уйти! – заорал тархан, сам бросившись в атаку.

Полетели дротики, стрелы. Захрипели раненые кони, закричали люди. Кто-то грохнулся из седла на камни без единого звука, будучи уже мертвым.

– Твари!!! – степным волком взвыл Кегульт, когда понял, что и тут его провели, добившись от него именно встречной атаки.

Пустив дротики и стрелы, враги тут же бросились прочь, а