Охотники за химерами. Путь в легенду - Катерина Мелех

и капли той бравады, что слышалась в голосе. – Мне положено знать не особо расхожие подробности легенд. Кстати, повелитель! – Рок страдальчески сморщился на очередное пренебрежение субординацией. – А когда мы начнем вести дневники нашей экспедиции?

– Начинай! – огрызнулся тот. – Нашлась любительница сказок.

Она задумалась и вдруг надрывно протянула:

– Идут в Октарон вурдалачьи мозги,За спинами твари, не видно ни зги.Кто выдумал сей вурдалачий поход?Хей, повелитель, давай, шаг вперед!

Сзади вдруг стало подозрительно тихо.

– Отстают, – во взгляде Мары, брошенном через плечо, мелькнула отчаянная надежда.

– Не обольщайся. Судя по словам Тау, это значит что мы почти в «городе, которого нет», – процедил Мор.

– Или поэзия Тау отпугивает даже чудовищ, – буркнул Рок, и почему-то от этой незамысловатой шутки щупальца страха, оплетающие сердца, ослабли, позволив вздохнуть чуть свободней.

Отряд пустил пардов осторожной рысью. Впереди темнела громада приближающегося города. Они подходили к окрестностям Октарона.

– Что это там? – с предвкушением вопросила Мара, остановилась и вгляделась в землю в паре шагов от Старого тракта.

Под лапами пардов темнели расколотые плиты древней дороги, по бокам которой трескалась сухая бурая земля, присыпанная желтым песком, долетающим сюда с Гиблой долины. Вокруг возвышались кряжистые южные древа, сладкие плоды которых источали приторный аромат.

А в паре шагов впереди земля была пепельно-белой, словно бы светящейся в темноте. Мертвой. Одинокие островки чахлой травы из мшисто-зеленых превратились в иссушено-черные, как вокруг проклятого озера в Белом Саду. Древа здесь давно избавились от листвы и коры. Белые остовы, как Костяное древо в Северном Пределе. Октарон стоял посреди скелета леса. На этом месте дневники всех вернувшихся экспедиций заканчивались.

– Проклятием здесь и не пахнет, – сама себе ответила Мара.

– Октаронская катастрофа, – коротко отозвался Кай.

– Вот что было бы со всем Айну, не передохни Великие Древние, – буркнул Рок, дергая плечом, на котором отсутствовала птица-феникс.

Тау задумчиво созерцала мерцающую землю, поглаживая лезвие посоха, притороченного к седлу гепарда. Верит детским сказочкам, что смогла сохранить душу Раа? Вот уж действительно охотница за химерами. Спрыгнув с гепарда, она вдруг шлепнула его по крупу, и тот послушно шагнул за черту.

Мор поморщился, словно бы большего от нее и не ожидал. Хотя, помнится, в Белом Саду тоже не вызвался идти на разведку. Лицемер. Рок с Каем смотрели хмуро, но молчали. Знали второе правило кладоискателей. «Пожертвуй малым, чтобы получить многое».

– Поганка! – прошипела Мара и пришпорила Кисточку вслед за гепардом. Поймать ее Мор не успел. А Аро поздно понял, что даже не пытался.

Полный муки вопль взвился в ночное небо. Мор, плюнув на предосторожность, кинулся к сестре. Мара, вдруг схватившись за голову, свалилась с рыси, съежилась на мерцающей земле и завизжала:

– Прекратите это!

С тихим шелестом из наручей Аро выскользнули клинки, Рок перебросил в другую руку молот, в пальцах Кая мелькнула свирель, но опасность не спешила проявляться. А отряд не спешил пересекать точку невозврата.

– Что с ней?! – Кай переводил напряженный взгляд с Мары на не подающего признаков помешательства Мора. А Аро вновь запоздало понял, что это должен был спросить он.

– Скажите им прекратить! Я не могу им помочь!

– О ком она?! – не выдержав, гаркнул Рок, стискивая молот.

– О, Создатель, как им больно! – продолжала надрываться Мара.

– Может, оставим ее? – в задумчивом голосе Тау проскользнули едва заметные нотки беспокойства. – Вдруг это заразно?

Взглядом Мора можно было убивать.

– Она о растениях. Мара пьет «Голос леса».

– Они уже не живые, – всхлипнула Мара. – Но еще не мертвые. Хотят жить и мечтают умереть.

Аро краем глаза заметил множащиеся в чаще за их спинами тени, как падальщики слетающиеся на вой девушки.

– Успокой ее немедленно! – рявкнул он на Мора.

Опять он срывается на заведомо более слабых. Ясно же, если бы Мор мог помочь сестре, давно бы уже это сделал. Тот мазнул взглядом по химерам и в бессильной злобе процедил:

– А что, великий Паладин боится не справиться со своей работой охотника на чудовищ?

Вопли оборвались так же резко, как и начались. Все уставились на Тау, убирающую пальцы с шеи обмякшей Мары. Мор подхватил сестру, бережно сажая ее в седло перед собой. Тау, не побоявшаяся войти в окрестности города, вяло поинтересовалась:

– Еще кому-нибудь принудительный сон прописать? Нет? Тогда чего застыли статуями Великих Древних?

И легкой танцующей походкой, ведя за собой в поводу гепарда, двинулась вперед. Резерв магии Аро вдруг обдало желанием заполнить ее пустоту его магией.

– А больше ты ничего не забыл нам сообщить, салага? – зашипел Рок, верхом на лигре нависая над Мором. – Может, ты тоже что-то принимаешь?

Мор, вернув самообладание, наградил крона отряда неожиданно скучающим, высокомерным взглядом из-под золотых кудрей. За маской вечно напряженного, неуклюже трясущегося над своим сокровищем юнца на миг проступил надменно-самоуверенный истинный высокородный. Он тронул коленями черного ягуара и бросил снисходительно, как само собой разумеющееся:

– «Голос камня». И если ты вдруг решишь бросить нас с Марой на разведку Октарона, вспомни, что ты не уставал повторять мне. Мы не часть твоего отряда.

Природных, не измененных магическим полем деревьев в окрестностях Октарона не было. Под робким светом едва взошедшей луны скелет леса со стволами-колоннами гигантских олив, апельсинов и кедров становился похожим на внутреннее убранство склепа. И обнажал притаившийся в его центре город-призрак.

Аро против воли застыл в бессильном восхищении перед открывшейся ему легендой. Единственное яркое пятно посреди мертвого черно-белого мира. В лунном свете красный известняк с могил Эйольяльской пустоши, из которого был выстроен весь Октарон, казался нежно-розовым. Это сбивало с толку.

Город был каскадным, чем ближе к центру, тем выше здания. Круглые стены и спиральные башни. Фигурные колонны и купола. Полукруглые окна с горящими в них свечами с теплым, живым, желтым огнем, запрещенным в Эйя. Город, навсегда застывший на заре эпохи Жатвы.

Аро перешагнул черту. Раздери его дракон. Он в Октароне.

Благоговейную тишину разорвал какой-то булькающий звук. Поперхнувшаяся Тау обернулась к отряду и помахала зажатой в руке маской, кривя губы в усмешке. Первым сообразил Рок, достал свою маску и хмуро воззрился на равнодушно тусклые сигнализаторы магии в стеклах у глаз. Это означало одно из двух. Либо магии вокруг нет ни крупицы… либо это нераспознаваемая сигнализаторами и третьим глазом бесцветная магия.

– Октарон не призрак, – прикусив