Ярость светила - Эдуард Сероусов

не произносил прощальных слов – они были излишни в ситуации, когда каждая секунда была на счету. Капитан отдал приказ, и корабль начал выпускать автономные модули, которые, соединяясь друг с другом, формировали сложную геометрическую структуру – основу для квантового щита, который должен был перенаправить энергию солнечной вспышки.

– Развёртывание завершено на 20 процентов, – доложил один из техников.

Ясна следила за данными, поступающими с каждого модуля, корректируя параметры в реальном времени. Работа требовала абсолютной концентрации и точности – малейшая ошибка могла привести к дестабилизации всей системы.

– 35 процентов.

На одном из экранов отображались данные солнечного мониторинга. Активность в аномальной зоне нарастала с каждой минутой. Магнитные поля искривлялись и закручивались, формируя структуры, похожие на гигантские жгуты, готовые сорваться с поверхности звезды.

– 50 процентов.

– Усиление активности в секторе альфа-3, – доложил офицер мониторинга. – Показатели выходят за пределы шкалы.

Ясна взглянула на данные и почувствовала, как её сердце пропустило удар. Вспышка начиналась раньше, чем прогнозировал даже Киан. У них оставались считанные часы, возможно, меньше.

– 65 процентов.

– Ускорьте развёртывание, – приказала она. – Максимальная скорость, какую только могут выдержать системы.

– Это рискованно, доктор, – предупредил техник. – Модули могут не успеть синхронизироваться должным образом.

– У нас нет выбора, – отрезала Ясна. – Вспышка начнётся раньше, чем мы думали. Действуйте!

Скорость развёртывания увеличилась, и показатель быстро рос:

– 75 процентов… 80… 85…

В этот момент корабль содрогнулся от сильного удара. Аварийные сигналы заполнили мостик, а освещение на мгновение погасло, прежде чем включились резервные системы.

– Что происходит? – требовательно спросила Ясна.

– Солнечная буря, – ответил капитан, изучая данные с сенсоров. – Корональный выброс массы, предвестник основной вспышки. Щиты корабля держатся, но мы потеряли несколько внешних сенсоров.

– Развёртывание?

– 92 процента. Замедлилось из-за повреждения систем запуска.

Ясна быстро оценила ситуацию. Времени оставалось всё меньше, а скорость развёртывания падала. Если так продолжится, они могут не успеть активировать щиты до начала основной вспышки.

– Я перехожу в модуль непосредственного управления, – решительно сказала она. – Оттуда я смогу контролировать оставшуюся часть развёртывания и активацию напрямую.

– Но, доктор Новак, – начал капитан, – модуль не рассчитан на такое близкое расположение к Солнцу. Даже с максимальной защитой, уровень радиации…

– Я знаю, – прервала его Ясна. – Но это единственный способ гарантировать своевременную активацию щитов. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Капитан, после выхода модуля, вы должны немедленно увести корабль на безопасное расстояние. Это приказ.

Капитан хотел возразить, но понимал, что она права. Модуль управления был рассчитан на одного человека и имел минимальную защиту – достаточную для завершения миссии, но не для выживания оператора в течение длительного времени. А корабль с экипажем мог быть полностью уничтожен, если останется на текущей позиции во время вспышки.

– Понимаю, доктор, – наконец сказал он. – Модуль будет готов через пять минут.

Ясна кивнула и направилась к выходу с мостика. У дверей она обернулась в последний раз, окидывая взглядом людей, с которыми работала последние месяцы. Она хотела запомнить их лица – последние человеческие лица, которые ей суждено было увидеть.

– Это была честь, – просто сказала она.

– Честь для нас, доктор Новак, – ответил капитан, и все на мостике поднялись в знак уважения.

Пять минут спустя Ясна была в модуле управления – небольшой капсуле, напичканной электроникой и системами контроля. Модуль отделился от корабля и начал перемещаться ближе к структуре квантовых щитов, в то время как "Гелиос-1" начал отходить на безопасное расстояние.

Оказавшись в одиночестве перед лицом разъярённого Солнца, Ясна испытала странное чувство умиротворения. Все сомнения и страхи исчезли. Осталась только задача – завершить миссию, активировать щиты, дать человечеству шанс.

– Развёртывание завершено на 97 процентов, – сообщил голос капитана через коммуникатор. – Доктор Новак, мы продолжаем отходить, но поддерживаем связь. Сигнал может прерываться из-за солнечной активности.

– Понимаю, – ответила Ясна, работая с контрольной панелью. – Я заканчиваю конфигурацию квантовой решётки. Начинаю финальную калибровку.

Её руки двигались с удивительной точностью, настраивая параметры сложнейшей системы, созданной человеческим гением для противостояния силе самой природы. Каждый модуль щита должен был работать в идеальной гармонии с остальными, создавая единое квантовое поле, способное перенаправить энергию вспышки.

– Калибровка завершена на 40 процентов, – доложила она. – Я фиксирую усиление активности в аномальной зоне. Магнитные поля достигают критической точки напряжения.

– Понял вас, – ответил капитан. – По нашим данным, до начала основной вспышки осталось около тридцати минут. Возможно, меньше.

Ясна ускорила работу, её пальцы летали над панелью управления с невероятной скоростью. Она чувствовала, как нарастает давление – не физическое, а психологическое. Миллиарды жизней зависели от её действий в следующие минуты.

– Калибровка завершена на 75 процентов, – сообщила она через несколько минут напряжённой работы.

Внезапно модуль сильно тряхнуло, и часть систем на мгновение отключилась. Ещё один корональный выброс, мощнее предыдущего. Индикаторы радиации на панели управления показывали опасно высокие значения – защита модуля начинала сдавать под натиском космической радиации.

Ясна почувствовала первые симптомы лучевой болезни – тошноту, головокружение. Но она не могла позволить себе отвлечься. Не сейчас, когда финал был так близок.

– Калибровка завершена на 90 процентов, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. – Начинаю активацию первичной решётки.

Связь с "Гелиос-1" становилась всё более прерывистой. Солнечная активность создавала помехи, которые делали коммуникацию затруднительной.

– Доктор… вы… – голос капитана прерывался статическими помехами. – …осталось менее… приготовиться…

Ясна поняла, что времени практически не осталось. Основная вспышка могла начаться в любой момент. Она завершила калибровку и активировала основной компонент щитов. Сеть из модулей засветилась голубоватым светом, формируя сложную геометрическую структуру, которая должна была перенаправить энергию солнечной вспышки.

– Активация завершена, – сообщила она в коммуникатор, не уверенная, слышит ли её кто-то. – Системы работают нормально. Теперь всё зависит от…

Она не успела договорить. Аномальная зона на поверхности Солнца внезапно взорвалась ослепительным светом. Колоссальный выброс энергии и массы вырвался из звезды, формируя направленный поток плазмы, устремившийся прямо к Земле.

Ясна действовала инстинктивно, корректируя параметры щитов в реальном времени, реагируя на изменения в структуре вспышки. Её глаза были прикованы к показаниям приборов, пальцы летали над панелью управления с невероятной скоростью.

Щиты засияли ярче, вступая во взаимодействие с солнечной плазмой. Квантовое поле деформировалось, растягивалось, но держалось. Модули работали на пределе возможностей, некоторые уже начинали выходить из строя из-за чудовищных нагрузок.

Ясна продолжала работу, хотя физически ей становилось всё хуже. Радиация разрушала её тело, но разум оставался ясным, сосредоточенным на единственной задаче – удержать щиты до последнего.

– Перенаправление энергии… – прошептала она, уже не обращаясь ни к кому конкретно. – Квантовая решётка стабильна… Эффективность 68 процентов… Этого должно хватить…

Волна раскалённой плазмы накрыла щиты, частично поглощаясь