Это кто переродился? Книга 4 - Сириус Дрейк

У нее из-за плеча виднелся такой же взгляд — с портрета, на котором почившая Королева Дарья Алексеевна была запечатлена бок о бок с ней, сидящей на стуле. Королева, стоявшая у маленькой испуганной Марьяны за спиной, выглядела суровой, царственной и властной. Ее ладонь лежала на плече принцессы. Эту тяжелую сухую хватку Марьяна отчего-то чувствовала и сейчас.

— Напомни им, — продолжила будущая королева, — что предыдущие десять «бабушкиных» повышений налогов совсем не коснулись ни членов Совета ни кого-либо из их ближайшего круга. Пора и честь знать. Достаточно они богатели.

Дворецкий поклонился.

— Слушаюсь. Но позволю вам напомнить, что ее сиятельство, княгиня Державина…

Марьяна тяжело вздохнула. Эту фамилию она ненавидела.

— Скоро получит того, чего так желает, — отчеканила принцесса. — Брак с Гедимином, а затем и коронация. И то, и другое ее предприятиям только на пользу. Что еще нужно этой наглой особе⁈

— Ее внучку, Елизавету. Иначе она…

Дворецкий осекся. Глаза Марьяны стали совсем злыми. Служанки снова отпрянули, и ее прическа опять опасно зашаталась.

— Иначе? — проговорила принцесса ледяным тоном. — Она еще смеет ставить условия?

Он поджал губы. И кивнул.

— Говорит, при вашей бабушке подобный, как она выразилась «шантаж», был невозможен, — сказал он, а затем выпалил как на духу: — Это оскорбление ее родовых прав и привилегий. Ни при вашей бабушке, ни при короле Олафе подобное было невозможно.

— Угроза Изнанки тоже не была так мощна, как нынче. Или они не заметили, что в трущобах объявили военное положение? А иных городах Империи проводят мобилизацию всех боевых магов?

Дворецкий покачал головой. Принцесса кивком позволила ему продолжить портить ей день свадьбы.

— И это не ее мнение. Так же выразились в некоторых других родах. Особенно им не понравилось, что мы решили воспользоваться услугами наемников.

— Ассоциации. Но я их знаю. Проработала на них несколько лет.

— В аристократии брожение, ваше высочество, — говорил дворецкий. Помолчав, добавил: — И у нас есть основания полагать, что кое-кто готовится перейти к активным действиям.

— Активным⁈ Мятеж?

Взгляд Марьяны стал настолько жестким, а вырвавшаяся сила настолько буйной, что на этот раз служанок буквально сдуло ветром. Они в страхе прижались к стенам, а прическая Марьяны зашаталась туда-сюда.

По зеркалу же с противным треском прошлась трещина. Она располовинила лицо Марьяны надвое — а с ним и портрет за нее плечом.

С одной стороны ее «расколотого лица» остался суровый лик бабушки. С другой ее собственный — испуганный и страшащийся неизбежного. Со звоном вторая сторона зеркала осыпалась на столик. Прическа принцессы тоже.

Приподняв ее, Марьяна огляделась. Служанки были бледными как мел.

— Чего ждете? Думаете, она сама вернет себе форму? Продолжайте.

Сглотнув, девушки вновь принялись за дело. Пару минут никто не произнес ни единого слова. Как только ее честь ее прически была восстановлена, Марьяна заговорила:

— Дай угадаю. Верховенские решили поиграть в активную политику?

— Именно. Информаторы узнали, что их люди налаживают контакты с Ганзой — на поставки оружия.

— Ганзой? А этим то чего неймется⁈

— Как чего? — и по залу прошелся легкий смешок. — Их интересуют наши деньги, конечно же. Что еще нужно этим хитрым интриганам?

В осколке зеркала появился маленький седовласый человечек. Он хотел войти, но гвардейцы, стоявшие при входе, преградили ему путь алебардами.

— Илья Ильич? — вздохнула Марьяна. — Пропустите его. Ему назначено.

Улыбающийся князь вошел к ним. Поклонившись, он заметил:

— Прекрасно выглядите, ваше величество.

— Не льстите мне, — ответила Марьяна. — Я пока не Королева.

Служанки удовлетворенно кивнули, и она осторожно поднялась со стула. Прическа даже не качнулась. Ее начали пудрить.

— Это лишь формальности, — проговорил Орлов, наблюдая как принцесса завершает свое обращение в Королеву. — По факту вы уже месяц правите Королевством.

Марьяна выдохнула. Прошел всего месяц? Ей показалось, что миновали уже годы.

— С чем вы? Простите, но дел так много, что всего и не упомнишь.

— Понимаю. Если желаете, я зайду потом. А то забивать голову делами накануне своего замужества, это совсем не дело…

— Нет, останьтесь. У вас есть минута. Вы тоже насчет вашего сына?

Орлов смиренно кивнул.

— Но я понимаю все сложившиеся обстоятельства. И ход, который провернул Вергилий Иоаннович, чтобы сделать нас сильнее, однако…

Марьяна отстранила служанок. Хрустя, стекляшками, подошла к оставшейся половине. С этой прической и новым макияжем ей показалось, что она стала вдвое старше. Белое платье тоже полнило ее.

— … Очень многие считают, что это слишком, — закончил Орлов.

— Вам придется с этим смириться, — отчеканила Марьяна. — Как и всем в Совете. Ваши отпрыски проходят ускоренный курс обучения боевой магии, и он вот-вот подойдет к концу. Испытание покажет, на что они годны.

Илья Ильич смиренно поклонился.

— Всем, кто решит поспорить с таким решением, голову с плеч, — сказала Марьяна. — Еще что-то?..

Орлов хотел что-то сказать, но бумаги у него под мышкой выскользнули и разлетелись по полу. Выругавшись, он принялся их собирать.

Принцесса же зашагала к нему. Наступив на бумагу, которую он вот-вот собирался поднять, она сказала:

— Вы же мне друг, Илья Ильич? Или враг?

Вздрогнув, князь Орлов поднял глаза.

— Конечно, друг, ваше величество, — и он мягко улыбнулся. — Как можно?

— Значит, поможете Короне. Это ваше дело, — и она убрала каблук, — найдет свое решение, если вы докажете верность еще до присяги. Обеспечите верность Державиных, пока княгиня не наломала дров. А ты…

И она повернулась в темный-темный угол. Оттуда выглянул Шептун.

— Следи за Верховенскими. Обо всем доклад.

— Есть! — и шпион растворился в тенях.

Илья Ильич, собрав бумаги, выпрямился и смиренно склонил голову.

— Слушаю и повинуюсь, моя королева.

— Все вон! Мне нужно подумать.

Когда закрылись двери, Марьяна вернулась в кресло. Из приоткрытого окна слышались колокола — снова оставшись наедине с собой, она поморщилась. Головная боль вернулась. Как крохотный, но упрямый шурупчик, она ввинчивалась и ввинчивалась ей в темечко.

А еще взгляд бабушки с портрета. Он отчего-то стал еще злее. А ее пальцы на плече нарисованной Марьяны, казалось, сжимают и ее плечо. Покосившись на часы — до церемонии осталось какие-то жалкие полчаса — она закрыла глаза и где-то минуту сидела в тишине. Одна, и это было райским блаженством.

Но, увы, и оно длилось недолго. Пальцы на плече обрели реальную плоть.

Вздрогнув, Марьяна обернулась. Это был Артур Зайцев. Ее телохранитель не улыбался, но при виде него на душе у Марьяны потеплело.

— Пора?.. — и она попыталась встать, но Артур мягко прижал ее к стулу.

— Еще пятнадцать минут, — сказал он. — Скажите, ваше высочество, вы…

— Ты что, с дуба рухнул,