Либелломания: Зимара - Н. Мар

— Еклер, а Йола когда вернётся?

— По моим расчётам, его не будет ещё чуть меньше часа.

— Вам с Зеппе хватит этого времени, чтобы улететь на шлюпке? Она всё ещё не закреплена там снаружи.

Я опустилась в кресло, держась за спинку, чтобы не слишком шевелить позвоночником. А Ка-Пча резко отвернулся от навигатора и зашарил по панели управления в судорожных поисках шурупов.

— Ты о чём, Эмбер? Нас сторожат механические псы.

— А тебе не показалось странным, что канизоиды не укусили ни одного человека в Месте?

А ещё почему-то взбесились, когда Йола меня бил. Ка-Пча уставился на Струпа и Падля, а те вертелись калачиком, пытаясь вместе ухватить зубами один хвост.

— Что ты с ними сделала?

— Я же чинила их, Еклер, помнишь? И внесла в программу три закона робототехники. Они теперь совсем как ты. Разве что принимают и Йолу за человека. Но вот удача — его здесь нет. Эй, Струп!

Канизоиды затрусили по проходу, и Струп приподнялся, а Падлю выпала очередь быть задом.

— Сидеть. Лежать. Хорошие канизоиды, — улыбнулась я ласково и закончила: — Открыть шлюпочный шлюз.

Спустя несколько минут Еклер вывел сонного Зеппе, поддерживая его за локти. Им предстояло пересесть в шлюпку снаружи, поэтому мы на всякий случай укутали старика в плед.

— Эмбер, спасибо, — в третий раз звенел Зеппе, усаживаясь на пассажирское сиденье капсулы и перекрикивая вой метели. — Чем я могу тебя отблагодарить?

— Помогите Кайнорту добраться к озеру Рыш раньше Йолы. У него нет быстрого транспорта, а путь неблизкий. Отвезите его на шлюпке, если сможете.

Я похлопала капсулу по обшивке. Это был маленький на вид, но честный и крепкий планетолёт. Зеппе качнул ведром, гарантируя, что я отправляю Кая на полюс в надёжных руках.

Еклер завёл шлюпку, и скоро я осталась одна под снегом.

* * *

Йола и Деус синхронно вскинули головы, когда над озером сверкнуло. Йола поёжился. Ему ещё предстояло лететь обратно в грозу. Но если бы он взял шлюпку, кто-нибудь обязательно приметил бы встречу, а этого не хотели ни шмель, ни Деус.

— Так что, ты согласна?

— Мне нужен документ от твоего имени, Шулли, — отрезала лимонная обезьянка. — Прямо сейчас.

— Ага, я улечу на северный полюс и не смогу проверить, побывала ли ты на южном в то же самое время.

— Парень, так дела не делаются, ты сам предложил. Я тебе отдала недостающий кусок головоломки, а ты мне пока ничего! Слушай, какого дьявола мне срывать элементарную сделку? Мне эта игра вот уже где. Мы остались без половины команды и без транспорта, и близится день, когда Зимара надерёт мне зад, а не поправит голову. Нет, мне твоя идея куда больше по душе. Оно и быстрее, и проще.

Йола оформил какой-то зелёный документ, поставил голографический росчерк и переслал всё на комм Деус. Та перечитала внимательно, кивнула и опять вгляделась в опасное небо.

— А это точно поможет? Отзывы-то разные…

— Всенепременно поможет, — заверил Йола. — А вот ты, например, точно сдюжишь детей убить? Смотри, если нет, я отзову квоту на операцию.

— Прихлопнуть личинки того, кто сделал меня инвалидом? Шутишь, Шулли? Да я одним махом. Да я из них барсеток наделаю. Ладно, пока, — она накинула капюшон, знаменуя конец свидания. — Мне ещё надо найти Сырка и успеть угнать кинежанс, чтобы до полуночи выехать к озеру Рыш.

Йола кивнул и молча проводил её взглядом. На худой конец, с помощью Деус он собрал загадку Зимары целиком:

Когда он уже подлетал к воланеру, то испугался. Шлюпки нигде не было! Ни в креплениях, ни в сугробе. Но возле клинкета сидел комочек, в котором шмель узнал Эмбер.

— Э-эй! — замахала она ему. — Зеппе и Ка-Пча сбежали на шлюпке!

— Почему же ты их не остановила? — в сердцах Йола пнул закопчённый шлюпочной турбиной сугроб.

— А у меня живот болит.

Йола открыл было рот, чтобы съязвить, но вспомнил, отчего у шчеры болит живот, и только плюнул в снег. В конце концов, успокоил он себя, Эмбер Лау всё ещё была на его стороне. Несмотря ни на что. Впрочем, далее рассудил он, рабы, точно собаки, придавали выволочкам не так много драмы. А значит, наутро их путь лежал на север.

Глава −35. Голый мужик, жабы в камне и все остальное

«…невероятны истории бранианских саламандр, тритонов и жаб, — читала я, опутав себя развёртками голографических библиотек Йолы, чем избавила его от себя, а себя от него на пути к северному полюсу. — Каменотёсы время от времени находили в сердцевине крепких булыжников спящих земноводных. По всем признакам, твари провели в заточении от месяцев до лет. Едва почуяв свет и воздух, животные стремились удрать от натуралистов. Желая проверить легенду, бранианский палеонтолог Уильям Бакленд решился на занимательный эксперимент. Он наделал отверстий в камнях, замуровал в них жаб и закопал в собственном саду. Спустя год, когда Бакленд вскрыл „консервы“, несколько жаб вышли из заточения живыми. Дальнейшая судьба земноводных неизвестна, зато известны душещипательные кулинарные рецепты того времени, где саламандра, тушенная в сметане с укропом…»

— А вот если, предположим… — бормотала я, покусывая кончик своей кудряшки, солёный от засохшей крови, — предположим, если взять эзера, мелко нашинковать и заточить в абсолютно стерильный булыжник, то потом такой эзер инкарнирует, случись собрать его в правильном порядке?

Йола покосился на бранианскую саламандру между нами и на меня сквозь саламандру и выдавил максимально напряжённо:

— Нет.

— Почему?

— Да почему-почему! — он поёрзал, не желая, как видно, продолжать разговор, но поостерёгся оставлять меня наедине с кусками эзеров в камнях, и добавил: — Никто не замуровывал нашинкованных эзеров, что за блажь?

— Не знаете, так бы сразу и сказали.

— Да уж вот знаю. Я сказал, никто не замуровывал, но резать норовит всякий, кто в курсе инкарнации. Кусками выживают один из десяти. Чуточку больше шансов у третьей линьки, ещё чуточку — у минори… Нет, не смотри на меня так, будто не прочь нашинковать!

— Не мести ради, а науки для.

Йола долго тёр лицо, но так, кажется, и не нашёлся, с какой миной на меня