Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса VIII - Ваня Мордорский

— Что работы у нас еще много, — ответил я, поглядывая на кладбище. — Очень много.

— Мне не нравятся фразы, где есть слово «работа», — поежилась Хрули.

— Мне тоже. — добавила Джинг.

— Вам бы только языками чесать, а как к делу, так сразу в кусты. — важно изрекла Ло-Ло.

— Что-то я не видела тебя, таскающей камни или выполняющей другую полезную работу, — сощурила глаза Джинг.

— Потому что я — ваша Наставница и свое уже отработала, а для таких дел есть вы, молодые и полные сил лисы. — фыркнула Ло-Ло.

— Что-то сомневаюсь, что ты когда-либо работала, — заметил Лянг, приподнявший голову из кувшина.

— Будто ты сильно утруждался, — отрезала Ло-Ло, — Плавничками воду мутишь и всё.

— Я полезен в бою. — гордо ответил Лянг.

— Я тоже.

— Польза от светильника только ночью, — отрезал он, — А на большее ты и не годна.

— Так! — повысил я голос, — Успокоились. Мы все команда и у каждого своя функция. Тут полезны все.

— Вот. Ван дело говорит, — сразу сдала назад Ло-Ло.

— Так что, — ухмыльнулся я, — работать будут все.

Повисло молчание.

— Даже я? — спросил Ли Бо.

— Ты, учитель, будешь подавать пример, как и должно учителю.

— Связался на свою голову… — пробормотал Бессмертный.

А дальше мы приступили к тому, что можно было назвать самой обычной уборкой.

Первым делом я занялся могилами. Закопал разрытые ямы, собрав и аккуратно уложив обратно те кости, что еще остались. Потом мы разровняли землю, собрали обломки надгробий и сложили их на земле — возможно, кто-нибудь их сможет восстановить. Работа была тяжёлой, но успокаивающей. Физический труд очищал разум, позволял думать.

Лисы помогали как могли: таскали небольшие камни, утрамбовывали землю лапками. Даже Ло-Ло время от времени подползала и что-то комментировала, хотя больше мешала, чем помогала.

Ли Бо парил рядом, молча наблюдая. Кот сидел на ступенях храма, не двигаясь, но я чувствовал его взгляд на своей спине. Он был мне благодарен за то, что я очистил это место, но в нем еще не было ко мне доверия.

Когда ямы были засыпаны, я выпрямился и вытер пот со лба.

Теперь — Символы.

Лянг выплюнул какой-то ржавый нож из пространственного кольца и я начал выцарапывать Символы на камнях надгробий — и на тех, что были целыми, и на разбитых.

Символ Упокоения — чтобы души, связанные с этими могилами, больше никогда не потревожили.

Символ Защиты — чтобы никакие злые духи, никакие Практики тёмных искусств не смогли осквернить эти могилы снова.

Я работал медленно, тщательно, вкладывая в каждый штрих свою Ци. Радужная энергия текла через нож, оставляя светящиеся следы на камне. После в дело пошла моя кровь, которая тут же засияла по форме выцарапанных Символов.

Они засияли, а затем погасли, впитавшись в камень. Теперь они, как и моя кровь, были частью надгробий — невидимые для обычного глаза, но ощутимые для любого духа или практика.

Это место было под защитой.

— Хорошая работа, — раздался голос Ли Бо. — Хотя, честно говоря, я не понимаю, зачем тебе это нужно. Здесь же больше никого нет. Души ушли. Зачем защищать пустые могилы?

— Потому что тела всё ещё здесь, — ответил я, не оборачиваясь. — Кости. Останки. Они — лакомая добыча для злых духов и темных Практиков. Я не хочу, чтобы кто-то повторил то, что сделали с Лю Вэем — не хочу, чтобы эти люди стали цзянши или материалом для чьих-то ритуалов.

Все дело было именно в том мимолетном ощущении кармической завершенности, которого я прежде не испытывал. Я осознал, что мне нужно ориентироваться не на награды Неба, а именно на это тонкое ощущение.

— Благородно, — согласился Бессмертный. — Хотя и немного перестраховочно. Не думаю, что это место кому-то интересно. Раз за столько столетий никто тут не обосновался, значит, оно не интересно ни секте Золотого Карпа, ни культу Темной Луны.

— Может да, а может нет, но моей душе будет так спокойнее. — ответил я.

А вот кот, кажется, что-то понял. Он молчал, но я видел, как в его пустых глазах мелькнула благодарность.

Дальше пришла очередь уборки немаленькой территории храма и холма, на котором он стоял.

Я вернулся к храму и, покачав головой, посмотрел на него.

Храм был в плачевном состоянии: стены покрылись трещинами, многие камни выпали или раскрошились; крыша провалилась почти полностью — видны были только балки, почерневшие от времени и влаги. Пол главного зала был завален обломками, сухими листьями, птичьим помётом. Алтарь в центре зала еще стоял, но статуи богов, которые когда-то его украшали, исчезли. Остались только пустые постаменты.

Я вздохнул и засучил рукава — работа предстояла огромная. Она была нужна не только этому месту, но и мне. Я знал, что после этого храма наступит очередь Поднебесной, ее маленького кусочка в виде жилы, где обосновался нефритовый цзянши. Странно, и откуда такая уверенность, что всё выйдет? Однако она была, и появилась только сейчас.

Хрули и Джинг помогали мне, таская в зубах мелкий мусор и сухие ветки. Лянг устроился в большой каменной чаше, которая когда-то служила для ритуальных омовений, и методично мыл водой каждый камень, каждую плиту, которую я ему подносил. Почему-то решил заморочиться даже таким.

Даже Ли Бо включился в процесс, используя свои ментальные способности, чтобы сдувать пыль и паутину из труднодоступных мест. Ло-Ло ползала возле стен, осматривая трещины и комментируя, какие из них «опасные», а какие «просто для красоты».

Я сделал метлу из веток и травы, связав их обрывком старой ткани, и тщательно вымел весь храм. Каждый угол, каждую трещину в стенах. Сор сжигали тут же, а пепел развеивали по ветру.

Работа была простой, рутинной, но в ней было что-то глубоко успокаивающее. Медитативное. Каждое движение метлы, каждый перемещенный камень делали это место чище не только физически, но и духовно. Словно я стирал последние следы печали и запустения.

Кот следовал за мной, иногда садясь на камень и наблюдая за процессом. Несколько раз он даже пытался помочь, толкая лапой мелкие камешки в нужном направлении.

— Странно, — сказал он в один момент.

— Что странно? — спросил я, выметая очередную порцию мусора.

— Раньше я думал, что место должно быть красивым, чтобы быть домом. Богатым. С статуями, благовониями и дорогими коврами