Магритт - Павел Александрович Шушканов

«Вот, надень это», – сказал однажды странный человек и протянул шлем со множеством проводов. Шлем был тяжелый, а провода искрили, но под внимательным взглядом человека мальчик нацепил его на голову. В конце концов, тот никогда не причинял ему никакого вреда. В ту же минуту он потерял сознание.

Приходил в себя он долго. Его тошнило, и страшно болела голова.

«Не та частота и неверная полярность», – успокаивающе говорил человек и менял ему компресс на голове. Он быстро набрасывал что-то в блокнот на коленке. Шлем валялся под его ногами на полу, и на нем чернели обугленные клеммы.

Прошло немало времени, прежде чем мальчик позволил себя уговорить вновь влезть в этот шлем. Странный человек бесконечно утверждал, что все будет хорошо на этот раз. Но все повторилось. Только теперь сквозь темноту беспамятства он слышал гул незнакомых голосов.

«Снова не та частота», – человек озадаченно крутил в руках шлем. Потом принес две чашки куриного супа. Он растерянно смотрел на мальчика, который трогал свою макушку, а в его пальцах оставались выпавшие волосы.

«Только волосы, малец. Материя. Часть иллюзорного мира. Пена на волнах невидимого океана истинного мира», – повторял человек. Он протянул руку к своей голове, вырвал клок и засмеялся, держа его перед глазами. И мальчик засмеялся в ответ.

«Скажи-ка, малец, что будет, если погаснет Солнце?»

«Оно провалится в себя и станет черной дырой».

Он удовлетворенно кивнул:

«Сказал бы ты, что станет темно, я вряд ли просил бы тебя надеть шлем снова».

Мальчик не понял этих слов, но решил, что ему доверяют действительно что-то важное.

«Конечно, наше Солнце для такого маловато. Тут нужно другое, большое. А что будет там, внутри, ты знаешь?»

Мальчик покачал головой.

«Не знаешь. Там будет неупорядоченный первородный хаос. Не выдернутый наблюдателем в одну постоянную линию. Там все будет одновременно и живым и мертвым, разрушенным и целым, будет существовать и не существовать. Тот, кто проникнет туда первым и увидит все это, своим присутствием наблюдателя определит, как все должно быть. Отделит свет от темноты, а живое от неживого. Он станет богом вновь созданного мира, понимаешь?»

Мальчик не понимал.

«То же будет и в конце времен. Когда вселенная свернется в бесконечно малую точку и потеряет постоянство и определенность. И тогда первая искра разума – перерожденной жизни – создаст вселенную снова».

«Первый разум?» – переспросил мальчик.

«Разум есть во всем. Даже в камнях».

Человек разбавил горячий суп спиртом и сделал большой глоток.

На какое-то время он затих. Мальчик опасливо трогал шлем ногой в дырявом носке.

«Я обещал тебе подарок за помощь, – спохватился человек. Он убежал в темный коридор и вернулся с вязанкой потрепанных книг и журналов. – Новые истории. Тут хватит надолго. А еще комиксы. Они тебе точно понравятся. Не знаю детей, которые бы не любили комиксы».

И все вернулось в старое русло. Разговоры о камнях чередовались с шелестом страниц старых книг и цветных журналов. Страницы с яркими красками поражали его воображение. С них хмурились странные люди в странной одежде, а мрачные города светились тусклыми огнями. Там были герои, и злодеи, и оружие, которого не могло быть в реальной жизни. Человек смотрел через его плечо и равнодушно сопел.

«Киберпанк», – говорил он. Тебе, Кирилл, это слово, наверное, незнакомо, но оно прочно засело в памяти мальчика.

«Нищета и высокие технологии», – объяснил человек и вернулся к паяльнику и своим приборам.

Что такое нищета, мальчик знал. О высоких технологиях понятие тоже имел – они лежали прямо тут, на столе странного человека, распаянные на зеленых платах и соединенные цветными проводами.

В тот день лил дождь, и город стал еще более хмурым и тоскливым. В нем не было ни героев, ни ярких огней. Человек сидел на стуле и дышал парами спирта, от которых запотевало окно. В тот день он не говорил о разуме камней.

«Океан. Помнишь, я говорил тебе о нем? Мы думаем, что мир – это то, что мы видим вокруг, нашими глазами или в наши телескопы. Но это только пена на гребне волн в океане, который и есть истинный мир. Только подумай – какая неизведанная глубина».

Мальчик оторвался от комиксов. С желто-зеленых страниц на него сердито смотрел комиссар в черной шляпе с прижатым к груди пистолетом. Над неоновыми улицами плыли громады дирижаблей.

«Кто ты?» – спросил вдруг человек.

Мальчик назвал свое имя.

«Нет. Ты не знаешь, кто ты. И я не знаю. Это только имена. Мы – это разум, зажатый в тесноту наших тел, в материю. А что, если освободить разум? Сделать его не рабом материи, а чистой энергией и позволить вспорхнуть над океаном истинного мира?»

«Он утонет».

«Нет же, черт возьми! – воскликнул человек, но не сердито, а восторженно. – Он создаст свою волну и пену на ней, упорядочит хаос, отделит темноту от света».

Человек подошел к окну и указал на облака:

«Это все – иллюзия. В настоящем мире нет постоянства и определенности. Каждый его атом и каждая частица находятся сразу во всех состояниях и позициях. Наш разум, зажатый в тело, формирует наш мир, но чистый и отделенный от материи может создать свой собственный».

Мальчик не понимал ни слова, но восторженный голос человека воодушевлял его.

«Собственный мир, рожденный самым ярким впечатлением, одной мыслью. Идеальный мир, созданный для тебя».

Он почти кричал и размахивал руками, а за окном все так же крапал безразличный дождь.

«И тогда ты можешь сбежать в него. Сбежать… Если нет возможности вернуться домой».

Мальчик смотрел на его потухшие глаза.

«Вернуться домой», – повторил человек.

Он скинул со стола свои устройства, схватил в руки шлем.

«Нет!»

Мальчик попятился назад, но понял вдруг, что позади только угол, заваленный грудой хлама и книг. На полу лежал недочитанный комикс.

«Нет, не сегодня. От него мне плохо».

«В этот раз все будет хорошо. Поверь мне».

Две руки водрузили на его лохматую голову шлем, сомкнули железные скобы, прежде чем он успел вырваться.

«Вернись», – хрипло сказал странный человек, и хмурый дождливый день вдруг вытянулся в длинный туннель и стал точкой среди пустоты. Пустота даже не была темнотой. Это было нечто иное, глубокое и плотное. Призрачные силуэты скользили вокруг, ныряли под огромные мосты, скрывались в глубине, на дне которой, казалось, таится нечто страшное.

Мальчик махал руками и ногами в этой пустоте, боясь утонуть, пытался задержать дыхание. Но вдруг понял, что у