Магритт - Павел Александрович Шушканов

– Она была нужна господину Лу, не нам. И умирающая девчонка-хакер тоже. Ты отдашь руку в знак того, что не врешь о смерти господина Лу. Если ты сказал неправду, мы придем за второй.

Я усмехнулся:

– Забирайте чертову клешню и валите. Оставьте уже нас в покое наконец! Прикурить я могу и левой…

Боец кивнул. И вдруг распался на две части. Между искрящимися половинками блеснул клинок. Я отскочил назад, едва не опрокинув стол. Мертвец на нем пошатнулся. Рука с черными ногтями свесилась вниз.

Я пытался прикрыться от наполнивших воздух ножей. В просвете между краем стола и собственной рукой я видел взвивающихся в воздух и распадающихся на части бойцов JB и сверкающий клинок. И нечто странное, на что совсем не хотелось смотреть. Сотканное из хрома, кровеносных сосудов и ночных кошмаров – Ресторатор.

Бойцы отступали и оставляли меня с ним в желтой комнате. Как все не вовремя. Я почти откупился от этих ребят, если можно так сказать. И почти расквитался с Моно. С Ресторатором не получится сделать ни первое, ни второе. Последний боец попятился к двери, споткнулся о шкаф и бросился в глубину коридора. Еще секунда, и существо заметит меня. Интересно, когда тебя рассекают в виртуале – это так же больно? Впрочем, и в реальности меня еще не разрубали пополам. Наверное, чертовски неприятно.

Ресторатор не спешил. Он наверняка знал обо мне, как и то, что деться мне некуда. И намеренно делал вид, что не замечает меня, чтобы сделать игру интереснее. Я бросился вперед не думая, опрокинув стол. Слышал, как взвизгнуло лезвие, вгрызаясь в дверной косяк. Нога скользнула по краю опрокинутого шкафа, но я не упал. Продолжал бежать по коридору, уже не заглядывая в приоткрытые двери.

Это Хризантема, тут некуда бежать. Но древний инстинкт заставлял все быстрее переставлять ноги.

Я бежал, пока не выдохся. Хотя не был уверен, что вообще дышу тут. Это всего лишь кишащее паразитами виртуальное пространство. Но как легко забыть об этом, спасая шкуру. Я стоял на крыше высокого здания, а передо мной лежал город. В его небе больше не было аэростатов, и улицы не горели неоном. Только желтый и красный свет редко встречался в окнах темных домов. Над городом клубилось небо. И то, что казалось луной, сияло в зените, а по сути было лишь скоростной информационной магистралью.

– Вечно жить не собираюсь, – сказал я городу – незнакомому темному Яндашу внизу. – Но и подыхать здесь тоже.

Древние инстинкты спасают жизнь, но страшно отупляют. Это же просто сервер, пусть и наполненный смертельными ловушками. И доступ к информации должен быть двухсторонним. Я полумертвец без сознания где-то в недрах старой баржи, мое сознание в Хризантеме, а на голове экутер. А у экутера есть средство обратной связи – звонилка, которую нужно просто нащупать. Экутер никуда не делся с моей головы, значит, и терминал все время рядом.

Я рылся по карманам, мял полы плаща. Ничего, кроме подобранного на полу ланцета, который резанул мне пальцы. Хорошо. Может быть, все проще. Я разорвал рубашку, осмотрел руки. На одной ничего, кроме шрамов. На другой татуировка, которой никогда не было, – выставленные в квадрат цифры и криво набитая кнопка вызова.

«И кому ты собрался звонить?» – усмехнулся внутренний голос. Перед глазами мелькнуло искалеченное пулей лицо комиссара.

– Не твое дело!

Я вытащил из памяти давно забытый номер, прикоснулся к нарисованной на коже цифре, и она вспыхнула мягким розовым светом. Затем другая. Вызов.

Ни гудков, ни шипения. Но соединение точно есть – цифры на руке продолжали гореть.

Я оглядывался по сторонам, смотрел вниз. Заметил, как скользит по широкой улице силуэт Ресторатора. Он чувствовал меня, но не спешил. Отсюда, с крыши, убежать сложнее.

– Тварь чертова!

Пожарные лестницы казались слишком шаткими – наверняка одна из ловушек, которыми тут усеяно все.

Мягкая рука внезапно коснулась моего плеча.

Марта стояла там, где секунду назад не было ничего, кроме клубящегося тумана, застилавшего плоскую крышу. Она молчала и едва заметно улыбалась. Цифры на моей руке погасли – звонок достиг адресата.

– Марта!

Все в том же платье, как на фотографии, давно потерянной где-то среди бесконечного бегства. Слегка прозрачная, словно призрак. Сквозь нее просвечивала луна и далекие огоньки желтых окон. Она приложила палец к губам. Нет, она не просила молчать, но я понял, что она сама не может говорить здесь. Дурацкая Хризантема не дает чату полного доступа. Я пытался коснуться рукой ее лица, но ничего не получалось.

– Марта…

Она улыбнулась, что-то сказала, но я не умел читать по губам. Я только кивнул в ответ. Мне следовало как можно быстрее покинуть это место вместе с ней, но время предательски замерло. Для меня и нее. Не для Ресторатора.

Такой силы удар я ощутил впервые. Словно титанический бог запустил в меня бетонной колонной. Я отлетел к стене, поражаясь тому, что все еще в сознании. Кошмарная фигура стояла между мной и Мартой, перекладывая клинок из руки в руку. Он был куда быстрее и сильнее меня. И прежде чем я успел вскочить на ноги, блестящее лезвие полоснуло по девушке.

Наверное, Ресторатор был в замешательстве. Ничего не произошло. Марта продолжала смотреть на меня, слегка наклонив голову, словно прошедший сквозь нее меч не был чем-то существенным.

Через секунду я, нащупав в кармане ланцет, бросился вперед. Короткий нож с хрустом вонзился в основание черепа без кожи и проник глубже. Потом еще глубже. Я давил и давил, слыша мерзкий, но вполне устраивающий меня скрежет. И продолжал давить, даже когда клинок выпал из разжавшихся тонких пальцев.

Тело рухнуло, но не исчезло. Превратилось в гротескную груду хлама, уже не способную пугать своим видом. Я переступил через нее, подошел к Марте. Сквозь нее все так же светила луна.

– Ты зря стеснялась своих ушек, – сказал я первое, что пришло в голову, и провел рукой по ее волосам, но пальцы не ощутили ничего. Она кивнула, она понимала меня. Но не могла сказать ни слова. Ее тонкие ушки все так же торчали сквозь пряди волос, словно она была все еще живой.

– Мне жаль, что все так закончилось, – сказал я. – Я был очень паршивым ангелом-хранителем для тебя.

Марта коснулась рукой кирпичной стены, и в ней открылась дверь, в глубине которой мерцал свет и лежало на полу скорчившееся тело. Она аккуратно коснулась губами моей щеки. На мгновение мне показалось, что я ощутил ее прикосновение, но потом стена свернулась в тугую спираль. И вся Хризантема вместе с ней.

* * *

Под ржавым потолком покачивалась единственная лампа.