Отморозок 6 - Андрей Владимирович Поповский

к сожалению не помню, хоть название Бадабер мне откуда-то знакомо. С моим прибытием, события должны пойти по другому и от того, насколько я буду убедителен и предусмотрителен, зависит успех большой операции в которой задействовано большое количество людей.

— Как там в мире? Что делается? Что в Союзе?

Узники наперебой засыпают меня вопросами. Им, сидящим более трех лет в душманских подвалах и зинданах, безумно хочется узнать о том, что происходит там на воле. Ведь кроме истязаний, голода, холода и прочих лишений, отсутствие новостей с большой земли, тоже является своеобразной пыткой. Не забыла ли про них далекая Родина, помнят ли родные? Эти вопросы мучают каждого узника и надежда, что о них еще помнят и ждут, дает силы жить и сопротивляться дальше.

Долго и обстоятельно отвечаю на вопросы, рассказывая то, что помню. Про Москву, про нового генсека Мишку Меченного, будь он неладен, про новые фильмы, которые вышли пока они были в плену. Может я чего то и перепутал и часть фильмов еще не вышла, но это не важно. Важно то, что эти простые вещи приносят парням искреннюю радость от того, что наша большая страна живет развивается и там все в порядке. Вижу как лица парней светлеют и решаю открыться прямо сейчас. Какое то внутреннее чутье говорит, что эти не предадут. Мне по любому пришлось бы это делать.

— А вы отсюда бежать не пробовали? — Осторожно спрашиваю, когда вал вопросов наконец стихает.

— Это не так просто сделать,— грустно улыбается лейтенант Самуров. — За то время, что я нахожусь здесь, было несколько попыток побега, но все неудачные. Беглецов ловили и засекали плетьми насмерть. Лагерь моджахедов отделен от основного лагеря беженцев забором с вышками. Двое ворот постоянно контролируются охраной. Нас тут вместе с тобой будет пятнадцать, все сидят по три-четыре человека по разным ямам. Есть еще солдаты из афганской народной армии и Царандоя, но тех держат отдельно. Выводят только на работы. В основном, это работа на разгрузке машин и на изготовлении глиняных кирпичей для строительства домиков беженцам. Там мы пересекаемся с другими нашими, но во время работы охрана внимательно следит за каждым движением. Разговаривать запрещено. Конечно, мы обходим запреты, но все равно, нормально не поговорить. Попробуй убежать и тебе придется сначала пройти через охрану лагеря, потом остаться незамеченным среди беженцев, которые к нам абсолютно не расположены, а потом, выйдя из лагеря, как то добраться до границы и перейти горы, которые просто кишат «духами». Не зная дороги и нужных троп, это сделать практически невозможно.

— А если есть человек, который знает дорогу, есть транспорт и группа поддержки за пределами лагеря моджахедов, есть мощный ударный кулак на границе и есть поддержка авиации, тогда, как ты думаешь, побег возможен? — Тихо спрашиваю лейтенанта и напряженно слежу за остальными. Сейчас наступает момент истины. Как они себя поведут.

Лейтенант задумчиво молчит. Равиль и Игорь молча переглядываются. Повисает неловкая тишина. Понимаю, разговор идет на грани фола. Они меня видят впервые, и я вполне могу быть провокатором. Да и мой возраст здесь играет против, пойди поверь такому сопливому пацану. Надо как то убедить парней в своей искренности и в том что я действительно могу быть представителем разведки.

— Парни, Родина не забыла о вас. Я пришел сюда по своей воле за всеми вами, теми кто здесь и теми, кто находится в других камерах. «Духам» нет смысла подбивать вас на побег, чтобы прихлопнуть. Они могут это сделать в любой момент и так и ничто им не помешает. Что вы теряете попытавшись? Жизнь в подвале и рабский труд на местного хана? Не лучше ли сделать попытку и даже если и погибнуть, то сделать это в бою и свободными? Если вы до сих пор не стали на сторону «духов» хоть вас всячески и склоняли, может быть пора попробовать пойти дальше и дать им здесь настоящий бой? Повторяю, я не один. Есть мощная группа поддержки, есть транспорт и окно на границе. Нам нужно только организованно вырваться за пределы этого лагеря, а там будет помощь.

— Кто ты? — Наконец спрашивает меня Самуров, повторяя вопрос прозвучавший в самом начале знакомства.

— Мой позывной Отморозок, — отвечаю не отводя взгляда от пронзительных голубых глаз лейтенанта,— и я тот, кому поручили вывести всех вас отсюда. Но без вашей помощи ничего не получится. Вы здесь давно, освоились и знаете распорядок и правила. Значит, можете помочь скорректировать план. Уходить надо всем вместе и по возможности громко, чтобы это запомнилось тем, кто вас здесь держал все эти годы.

Глава 14

— Отморозок появился в крепости. Наш агент дал сигнал о появлении в лагере нового пленного по описанию подходящего под Костылева. По полученной информации, он уже выходит на работы вместе с остальными советскими военнопленными и подал сигнал о том, что у него все в порядке, и он приступил к работе.

На лице Виктора Петровича играет довольная улыбка. И это понятно. Ожидалось, что путь Отморозка до крепости займет максимум две недели, но в реальности, время увеличилось почти до месяца и это заставило всех поволноваться. Наличие инициатора и руководителя восстания внутри самой крепости — ключ к успеху операции. Без этого ничего даже не начнется. Точней, восстание может произойти спонтанно, по инициативе самих заключенных, но тогда нет никакой возможности предугадать когда это будет, и будет ли вообще, а значит нет возможности оказать действенную поддержку. Без помощи извне, небольшая группа заключенных внутри лагеря набитого моджахедами и иностранными инструкторами, обречена.

Лица остальных офицеров, допущенных к операции тоже озарили улыбки. Первая контрольная точка очень сложного пути пройдена, нужно запускать остальные механизмы. Вторая точка — заброска в лагерь беженцев группы поддержки, которая сейчас проходит интенсивную подготовку на базе Асадабада. Окно на границе с Пакистаном уже готово. Документы и легенда тоже. На той стороне группу встретят и проведут безопасными путями в Бадабер. В огромном лагере, который занимает больше пятидесяти гектаров площади, при наличии подготовленной базы, можно затеряться среди десятков тысяч людей, сорванных войной со своих привычных мест жительства.

— Сергей Родионович — генерал майор обращается к майору Корнееву — Доложите о ходе подготовки операции по освобождению пленных в лагере.

— По первоначальному плану, Отморозку понадобится от месяца до трех, чтобы организовать и сплотить наших пленных. Группа поддержки должна быть на месте в лагере уже