«Персефона». Дорога в ад 2 - Кристиан Бэд

и аккумулируют флот на орбите Дайяра. Маяк неисправен, и засечь их тут было бы невозможно. За первым крейсером пожалуют и другие. Смотрите, уже замечено какое-то движение! Вон там!

— Это не крейсер, слишком масса мала, — засомневался Локьё.

— Возможно, шлюпка? Мне доложили о готовности к стрельбе. Ещё секунд восемьдесят, и крейсер нас заметит. Нужно начать действовать первыми!

— Не понимая, что происходит? — ехидно улыбнулся Локьё.

Он вдруг ощутил, что узел на паутине, мучивший его столько дней ослаб.

— Мы понимаем, — заспорил капитан. — Имэ предупредил нас о диверсии Севера и Юга Империи.

— Ты идиот, — перебил Локьё. — Очень исполнительный идиот. За то и держу! Попробуй-ка окликнуть шлюпку? Она не замечает нас, как и крейсер… Надо бы понять, почему?

Крейсер Севера действовал так, словно был слеп и глух. Обшивка его только-только начала обрастать площадками для запуска модулей ориентирования и связи.

Маленькая чёрная шлюпка… гналась за ним!

Выскочив на орбиту, она влетела в слепую зону гиганта и полоснула плазмой по приоткрытым техническим люкам.

Крейсер заворочался, пытаясь развернуть энергощиты так, чтобы оттолкнуть назойливую заразу. И получил плазмой под щит.

— Что происходит? — капитан непонимающе уставился на битву касатки и ласточки, так это выглядело со стороны.

— Шлюпка не даёт крейсеру вывести модули слежения и увидеть нас, — пояснил Локьё улыбаясь.

— А почему?

— Да потому что это южная шлюпка, дурак, а крейсер — северный, — пояснил Локьё. — Синий и красный, понимаешь? Древние цвета Севера и Юга. Они есть на первых гербах. Видал?

— Никак нет.

— Это хорошо, — ухмыльнулся Локьё, линии перед его глазами наконец обрели смысл. — К бою!

— Открыть огонь, господин командующий?

— Зачем? — удивился эрцог. — Просто зажмите этого кретина щитами, пока он не пришёл в себя.

— А шлюпка?

— Да пусть тешится. Видать, она долго за ним гналась!

Эрцог обернулся и пристально посмотрел на своего капитана, быстро отдающего команды.

Верный. Исполнительный. Да что ещё надо, в конце концов?

Ума хоть немножко? Так ведь многие знания — многие печали. А это-то — вон какой бравый и радостный.

Через какие-то полчаса имперский крейсер был локализован и получил в зубы ультиматум. Абордажная команда тоже была готова, на случай если северяне упрутся и попытаются дать бой в одиночку против двенадцати кораблей Содружества.

Но они, разумеется, не попытались.

Над пепельными облаками Дайяра тоже больше никто не всплыл. Да Локьё и не ожидал. Поняв, как нужно трактовать красно-синий узел, он узрел тонкую нить истины и хорошо понимал теперь, что будет дальше.

Его не удивил даже крупный чиновник по фамилии Долгин, оказавшийся на пленённом судне. Узел красного и синего был всё ещё внушительным, но уже безопасным.

Не удивил Локьё и пилот шлюпки, которую сумели ввести в ангар с огромным трудом: она тыкалась в навигационный луч как слепой котёнок.

— Господин командующий! — вот тут капитан тоже понял, что известие радостное. — В шлюпке — Вальтер Дерен!

— А что со шлюпкой?

— Сейчас техники разберутся. Разумеется, починят всё самым лучшим образом. Это такая удача, что господин Дерен посетил «Леденящий»!

— Почему это вдруг? — съехидничал Локьё.

— Его крейсер сейчас в рейде в Изменённых землях, — капитан ехидства не понял и отвечал всё с той же широкой улыбкой. — Возможно, господин Дерен знает что-то о наследнике нашего Дома, Лесарде?

Локьё хмыкнул, с удивлением осознав, что капитан, оказывается, не такой уж и дурак, если действительно заинтересован в поисках.

Леса просто обожали на крейсере. Мальчик живо интересовался всеми службами, не драл нос и не изображал из себя «эрцога».

Да и с имперцами наследник был дружен, что было залогом того, что мир на Юге будет и во время его правления. Простые люди хотели мира. Они не понимали, что их мир таков, каковы они сами.

Локьё одобрительно улыбнулся капитану — сегодня он это заслужил.

Да и куш им попался такой жирный, что будет капитану и нашивка, и прибавка к жалованию.

Дерен, поговорив с ремонтниками, поднялся на первую палубу, и с эрцогом Локьё они столкнулись на пути в малый банкетный зал, где спешно накрывали столы.

За Дереном тянулся хвост офицеров «Леденящего», пытающихся выспросить, откуда вдруг над Дайяром появилась сначала «игла», потом крейсер, а потом и сам Дерен?

Пилот молчал и улыбался. Не хорошо было делиться наблюдениями до встречи с командующим.

Они вошли вместе. Зал сиял, столы уже ломились, но любопытство не давало сосредоточиться на еде. И после первого приветственного тоста, Дерену пришлось-таки отложить вилку и рассказывать.

Про наследников он мог сообщить немного, зато про сговор северян с хаттами — даже больше, чем могли переварить те, кто сидел за столом. Трудно было придумать историю, ещё меньше способствующую пищеварению.

Дерен отыгрался, когда офицеры, после его короткого доклада начали спорить, кто похитил наследников и что же соединило Дайяр и Меркурий? Мистическая червоточина? «Коридор Андерсена»? Межпространственный туннель?

Пилот с удовольствием уклонялся от дальнейших расспросов, налегая на здоровенных креветок с Ла-Анамели, пока Локьё, заметив, что гость уже сыт, не увёл его в свои апартаменты, велев подать туда же йилан.

Там был и огромный экран, где можно было наблюдать за потрошением крейсера Долгина. Это интересовало Дерена гораздо больше тостов.

Он сел к экрану и стал наблюдать за крейсером.

Локьё же исподтишка разглядывал наследника: он и узнавал, и не узнавал Дерена.

— Вальтер, с тобой всё в порядке? — спросил он наконец, не понимая, что же его тревожит в знакомом лице. — Ты перенёс такие нагрузки… Может быть, тебе нужен медик или психотехник?

— Мне лучше, чем когда бы то ни было, — рассеяно отозвался пилот, глядя, как на голоэкране крейсер Долгина мечется в агонии, окружённый кораблями эскадры Локьё.

Он всё ещё подёргивался, мечтая найти кукую-то брешь. А абордажная команда уже приказывала открыть шлюз…

— Я не понимаю, — качнул головой эрцог, наслаждаясь йиланом и эпическим поражением противника. — Как такой умный человек, как Долгин, мог так нелепо попасться?

— А это всё она… — сказал Дерен, не глядя на Локьё. — Она сделала.

— Кто? — не понял эрцог.

— Та, что разрушает миры.

— Смерть? — удивился эрцог. — А причём здесь она?

— Не смерть, — мотнул головой Вальтер. — Ложь. Я понял сегодня, что мир разрушает ложь. Ложь о хаттской войне породила войну между Империей и Содружеством, а после — болезненный раскол Империи на Сверную и Южную. Мы врали о хаттской. Врали о том, что воевали с машинами, но ведь это была лишь одна обезумевшая лаборатория с Меркурия. Врали, что Земля погибла, но Империя вывозила её учёных. Если бы не было этой лжи…

— Ты не понимаешь, мальчик, — снисходительно