«Персефона». Дорога в ад 2 - Кристиан Бэд

— Нет, — твёрдо сказал Дерен. — Только ложь. Если бы мы знали сейчас, с кем воевали в хаттскую — Северу не удалось бы нас обмануть. А ведь он — почти преуспел. Как ты догадался, кто крейсера Северян планировали выйти у Дайяра?

— Меня предупредил Имэ, — Локьё и не собирался это скрывать. — Как истник, он всё ещё многим может дать форы. А ты как догадался, что Долгин задумал не смерть, а побег?

— Сначала рискнул поверить себе, — отозвался Дерен задумчиво. — Не интуиции, которая вопила, что надо бежать, а разуму. А теперь… — он закрыл глаза, открыл и продолжил: — Я просто знаю.

— Ты стал понимать её лучше? — Локьё легко догадался, о чём говорил наследник. — Стал ближе своему Дому?

Эрцог имел ввиду дом Аметиста, где всё ещё были непонятки с наследником, и где Дерена встретили бы с распростёртыми объятьями.

Но тот сделал вид, что не понял намёка.

— Я? — переспросил он и посмотрел эрцогу в глаза.

И Локьё, наконец, понял, что изменилось в его лице!

Цвет глаз наследника, и без того часто меняющийся от серого к карему, стал теперь совершенно неразличимым. Как огонь, как пляска во тьме он изменялся от цвета к цвету, не останавливаясь ни на одном!

Глаза Вальтера, его радужка и зрачок — терялись в сиянии и во мраке. Они то излучали, то поглощали весь спектр!

Локьё открыл рот и закрыл его. Случилось то, чего не было уже два тысячелетия. Перед эрцогом Дома Сапфира сидел Изначальный. Тот, чьи цвета были проявлены, но неопределённы.

Такими были первые эрцоги, погрузившиеся чувствами в удивительный мир Юга. Изменившиеся, но ещё не выбравшие свой путь.

Локьё с сожалением вздохнул, понимая, что говорить сейчас о чём-то бессмысленно. Что Вальтер должен сначала понять, как он изменился, выбрать свой цвет. Ведь сейчас ему открыты все Дома Содружества, даже те, что не уцелели или не были ещё основаны.

— Что ты планируешь делать? — спросил он осторожно.

— Вернуться в систему Кога, — дёрнул плечом Вальтер. — Мы закончим эту войну. Доведём правду о ней хотя бы до Юга.

— А потом?

— Потом? — Дерен склонил голову к плечу и вдруг улыбнулся. — Потом я женюсь.

Глава 63

«Персефона». Капитуляция

С прибытием четырёх боевых сдвоенных «шаров» Гамбарской группы хаттов, ситуация в районе Меркурия вроде бы пришла к паритету.

С одной стороны — пять тяжёлых североимперских крейсеров (правда, один был повреждён и служил уже больше балластом, чем ударной силой), с другой — «Персефона», пять боевых хаттских судов и одно разведывательное, плюс два эспилера Содружества, готовых отрезать врагам путь к отступлению.

Казалось бы — не такое уж и патовое положение у северян, учитывая, возможности четырёхреакторных гигантов. Полчаса назад «Персефона» одна противостояла восьми тяжёлым крейсерам, эгидрофам и «иглам». Плюс — неизвестно, сколько ещё «игл» и эгидрофов могли маскироваться на орбите, чтобы в нужный момент прийти северянам на помощь?

Так что поединок вполне мог бы продолжиться, если бы не позорно бежавшее командование. Сила духа бывает важнее огневого превосходства. Что и было доказано недавно капитаном Пайелом и его командой.

Северяне не знали про Бо и младших Азертов. Они были уверены, что отбитые пилоты капитана Пайела готовы погибнуть, но не сдаться. Да и сама «Персефона» могла в любой момент использовать свой смертельный козырь — спаренные реакторы антивещества.

Не знали северяне и того, сколько ещё потенциальных брандер-шахидов оставалось среди снующих вокруг шлюпок. По шлюпкам у «Персефоны» была полная победа. Североимперцы не выпустили своих, и поле боя в плане скорости и манёвра осталось за группами Эмора и Дерена.

Они сумели навести ужас на гигантов, которым почти не могли нанести вреда. Разве что коммуникации срезать? В чём и преуспела группа Эмора с её прыжками из-под магнитного момента «Персефоны» в слепую зону вражеского крейсера.

В общем, учитывая две «иглы», успевшие удрать и затаиться среди астероидов и непонятные пока боевые возможности хаттских «шаров», — силы сражающихся могли быть сопоставимы, но…

В Империи слишком хорошо знали проклятого капитана Пайела.

Оставайся «Персефона» одна против кратно превосходящего противника — битва, возможно, продолжилась бы и после бегства Долгина, но не сейчас. И на крейсерах северян начали загораться алые аварийные огни — сигнал о сдаче.

Переговоры о капитуляции начал костлявый тип, представившийся как генерал Армады Имре Санчос. Он заявил, что принял командование после побега Долгина.

На головидео генерал сухо изложил ситуацию, прислал на капитанскую почту официальное сообщение о намерениях вести переговоры о сдаче и, не дожидаясь ответа, — отключился.

Действия были обычными, по уставу так и полагалось — отправить противнику сообщение о намерениях сдаться и ожидать от него акт о капитуляции, где будут прописаны условия сдачи.

Вот акт и полагалось уже обсуждать, торговаться, а сейчас — о чём говорить?

Стандартный акт в базе «Персефоны» имелся. Следовало внести в него имя вражеского командующего и необходимые по ситуации уточнения.

Капитан набрал на панели имя генерала и задумался: что-то в нём было не так.

Пришлось открыть Имперскую базу командования. После разрыва Севера и Юга она не обновлялась, но генералу на вид было не меньше сотни лет…

Запустив в базе автопоиск, капитан обнаружил двух Санчосов и одного Санчеса, но все трое были слишком молоды. Даже если генерал Имре Санчос получил назначение в последнюю пару-тройку лет, когда между Севером и Югом не было уже никаких коммуникаций, он должен был всплыть, пусть и в другом звании. Не с неба же он свалился в Армаду?

Лицо генерала Имре Санчоса на головидео было слишком махрово-высокомерным — сухое, с поджатыми губами и выпестованным отвращением в глазах. Такого не могли повысить из сержантов. И отсутствие его имени в командной базе настораживало.

— Не знаю я его… — сказал кэп сам себе, разбудив задремавшего Млича. — И мне это не нравится.

— А может, имечко он себе только что выдумал? Хочет нас надуть? — спросил Млич, расслабленно потягиваясь в ложементе и косясь на экран, где крутилась голова вражеского генерала. — Может такое быть, что капитуляцию на Севере не признают, если её подпишет несуществующий генерал?

— Может, — кивнул капитан и огрызнулся, сообразив, с кем говорит: — Начал спать — спи уже, сам разберусь! Бессовестное сонное агуа.

— А ты не завидуй, — зевнул навигатор. — Уснёшь тут с тобой, как же. Шёл бы ты лучше к себе?

Капитан хотел было сказать Мличу