Холодная сталь - Линда Эванс

— Этого я и боялся. — голос моего командира прерывается из-за бега. Он появляется из-за завихрений падающего снега, двигаясь быстро. Несколько гражданских из Сета-Пойнт бегут вместе с ним, пока Джон отдает последние распоряжения по обороне города в наше отсутствие. Мой командир пожимает руку городскому операционному директору, который желает ему удачи.

— Спасибо, — мрачно отвечает мой командир. — У меня ужасное предчувствие, что нам она понадобится.

Мой командир карабкается по трапу, неуклюже цепляясь локтем за скобу. Я открываю люк, и Джон забирается на борт, опускаясь в командирское кресло.

— Вперед.

Я осторожно поворачиваюсь, пока гражданские, спотыкаясь, отходят на безопасное расстояние, а затем спускаюсь по скользкой дороге с максимальной скоростью, на которую я способен без опаски. Как только мы достигаем плоской речной равнины, я запускаю двигатели на полную мощность и пересекаю аллювиальную равнину на максимально допустимой боевой скорости, понимая, что буду вынужден сбавить скорость, оказавшись в бесплодных землях, окружающих станцию Айзенбрюкке. Поездка сильно встряхивает моего командира, но я ничего не могу сделать, чтобы смягчить его боль, чего бы уже не делало командирское кресло.

— На этом ледяном шаре есть какие-нибудь карты пещерных систем? — внезапно спрашивает мой командир.

— Нет, Джон. Первоначальные исследования, проведенные планетарными разведчиками, не включали в себя такой пункт. А Исследовательская Экспедиция Туле если и представила такие отчеты, они пока не доступны командованию сектора. Ученые работают на месте всего три месяца и, возможно, вообще еще не представили никаких отчетов, — я рассматриваю другой возможный путь расследования. — Мы могли бы обратиться в Министерство минеральных ресурсов с просьбой проверить их архивы. Учитывая их спонсорскую поддержку экспедиции, а также поддержку колоний, они, скорее всего, будут получать такие отчеты, если они существуют.

— Боже, что за дьявольский способ вести войну. Мы в тридцати минутах езды, а единственный способ задать вопрос - это отправить SWIFT сообщение во Внутренние миры. Хорошо, сделай запрос. Ретранслируй через "Темного рыцаря", код Дельта Зулу Один. И запроси командование сектора, раз уж начал этим заниматься. Просто на тот маловероятный случай, если Бессани достаточно преодолела свою ненависть, чтобы попытаться связаться со мной.

Я вздрагиваю от горечи, звучащей в голосе моего командира, когда отправляю коммюнике, прося "Темного Рыцаря" ускорить передачу, используя самый срочный код, который только может использовать оперативный офицер, для получения важных данных. Нам потребуется время, чтобы получить ответы, даже используя SWIFT. Я оставляю плоскую аллювиальную равнину позади и поднимаюсь по бесплодным землям, направляясь к станции Айзенбрюкке на сниженной скорости.

Снегопад усиливается по мере того, как мы углубляемся в шторм. Сильный ветер обдувает мой боевой корпус, со свистом проносясь мимо со скоростью, превышающей 75 километров в час. Я вынужден медленно ползти, используя радар, чтобы нащупать дорогу впереди, так как все остальные мои сенсоры из-за снежной бури ослепли.

Через одиннадцать и целых три десятых минуты после того, как CSS "Темный Рыцарь" отправил наши сообщения через SWIFT, мы получили ответ от Министерства минеральных ресурсов. Команда станции Айзенбрюке действительно подала отчеты. Ни в одном из них нет упоминания о системах пещер. Но отчеты, присланные Бессани Вейман, заставляют моего командира бледнеть от ярости.

— Боже мой! — взрывается он. — Что, черт возьми, делали эти бюрократические придурки, сидя на них?

Тридцать семь секунд спустя мы получаем ответ от командования сектора, и он еще хуже.

Бессани Вейман пыталась связаться с моим командиром. Пять раз. Ее отчеты, полные копии которых были отправлены в Министерство минеральных ресурсов, содержат дополнительные примечания, указывающие на то, что копии также были отправлены в Министерство ксенологии. Ни одно из ее сообщений не было отправлено на наше место службы, расположенное на передовой линии конфликта с Дэнгом. Причина этого столь же проста, сколь и ужасна: Бессани Вейман, как овдовевшая невестка, не имеет статуса ближайшей родственницы. Таким образом, ее сообщения оставались в электронном подвешенном состоянии.

Джон Вейман не может говорить в течение девятнадцати целых и семи десятых секунд после получения этих сообщений, самые последние из которых были отправлены сразу после начала атак Терсов, в которых она умоляла Джона заставить кого-нибудь выслушать ее. Когда к нему возвращается способность говорить, мой командир шепчет ужасным голосом:

— Соедини меня с генералом Макинтайром. Соедини его с нами и срочно перешли ему эти отчеты.

Я немедленно подчиняюсь, потрясенный грубыми ошибками, из-за которых срочные сообщения Бессани Вейман оказались в подвешенном состоянии у командования сектора и были полностью проигнорированы министерствами минеральных ресурсов и ксенологии.

— Макинтайр слушает. В чем дело, полковник?

— У нас проблемы, генерал. О Боже, у нас проблемы. Я отправляю вам отчеты, которые были отправлены станцией Айзенбрюкке в порядке приоритетной отправки.

— Станция Айзенбрюке представляла отчеты? О Терсах? — вопрос генерала Макинтайра резок.

— Чертовски верно, они это сделали. Ксеноэколог - моя невестка, генерал. Она вступила в контакт с Терсами три месяца назад и начала отправлять срочные отчеты, которые она копировала мне в штаб сектора. Если бы хоть кто-нибудь в любом из министерств действительно прочитал их, эти отчеты были бы отправлены в Центральное командование, помеченные красными флажками. Но никто в Секторе не удосужился переслать их мне на Мир Шермана.

У генерал Макинтайра очень креативный словарный запас. Даже после пятнадцати лет работы с Джоном Вейманом я глубоко впечатлен. Я не до конца понимаю стремление людей заменять свой словарный запас в состоянии стресса, но я уже знаком с большей частью этой стрессовой лексики.

Генерал Макинтайр посрамляет мои скудные познания, отдавая приказ своему адъютанту отправить гневное сообщение министру ксенологии, требуя немедленного и полного анализа отчетов Бессани Вейман.

— Мама-медведица, — бормочет он, — потребуется время, чтобы разобраться во всем этом.

— Я знаю, — соглашается мой командир мрачным и сердитым тоном.

— Доберитесь до Айзенбрюкке как можно быстрее, полковник, и давайте молиться Богу, чтобы эти люди были еще живы. Макинтайр, конец.

Джон прерывает передачу и начинает читать. Я сжимаю отчеты и сам просматриваю их на более высокой скорости, выискивая важную информацию с гораздо большей скоростью, чем человеческий разум может воспринять такие данные. Несмотря на это, я еще не успел переварить пространные сообщения, которые поражают воображение, прежде чем мы достигли края долины, в которой находится станция Айзенбрюке. Я внимательно изучаю местность с помощью радара в поисках пандуса, который, как показывают наши записи, был построен для съезда тяжелой техники. Я нахожу его через ноль целых пять десятых секунды после прибытия.

— Я нашел пандус. Расчетное время прибытия на