Холодная сталь - Линда Эванс

— Здесь есть еще подобные ей? — его пристальный взгляд ни на секунду не отрывался от Чилаили, и он так крепко сжимал пистолет, что она удивилась, почему кости его руки не треснули.

— Нет, здесь больше нет терсов, — отрезала она. — И это не "подобные". У них есть имена. Это - Чилаили. Мой друг.

На его челюсти дрогнул мускул.

— Рапира, — прорычал он, не отрывая взгляда от Чилаили, — пожалуйста, не стреляй в пленника. Во всяком случае, до тех пор, пока у меня не будет возможности допросить его.

— Ты действительно брат Александра, не так ли? — прорычала Бессани.

В ярком свете, льющемся из медицинской лаборатории, лицо Джона Веймана стало мертвенно-бледным. Бессани была так безрассудно зла, что ей было все равно.

— Чилаили, — рявкнула она, — забудь о дровах для костра. Мы принесем их позже. Давай зайдем внутрь, пока я не замерзла насмерть. — она направилась к медицинской лаборатории, сжав кулаки.

Высокая катори неуверенно шагнула за ней, склонив голову набок, чтобы одним глазом следить за ощетинившимся оружием Боло. Эрве Синклер преградил им путь, тоже уставившись на Боло. Бессани грубо протиснулась мимо.

— Эрве, пожалуйста, попроси всех собраться на совещание. Нас только что официально спасли. Командир Боло захочет опросить всех.

— Это безопасно? — неуверенно спросил он.

Позади нее раздался нетерпеливый рык Джона Веймана.

— Конечно, безопасно. Рапира не стреляет в людей. — легкое ударение на последнем слове заставило Бессани снова обернуться и сердито посмотреть на него. Чилаили осторожно отошла в сторону, так что Бессани оказалась между ней и огромной машиной снаружи. И, по совпадению, ее командиром.

— Бессани... — начал он, проталкиваясь мимо Эрве, чтобы подойти к ней.

— Нет, — процедила она сквозь зубы. Одна рука непроизвольно поднялась, останавливая его почти так же, как ее вытянутые руки остановили Боло. — Пока нет. Мы разбросаны по полудюжине лабораторных зданий. Флот ждал три месяца, чтобы ответить на мои доклады, так что вы можете успокоиться еще на пять минут, пока мы все не соберемся здесь. Вам действительно нужно услышать, что мы хотим сказать.

На его челюсти снова задергался мускул.

— Да. Нужно. Больше, чем ты можешь себе представить.

Их взгляды встретились, высекая искры в тишине. На его челюсти и длинных, худых руках напряглись твердые, как камень, мускулы. При этом движении дуло пистолета слегка дернулось, напугав Бессани. И тут он удивил ее.

Он провел напряженной рукой по волосам, смахивая тающий снег, и печально вздохнул.

— Хорошо, — сказал он тихим голосом. — Может, мы и не разговаривали с той проклятой свадьбы, но ты никогда не давала мне повода не доверять тебе. И, видит бог, моя семья заставила тебя пройти через столько кругов ада, что мы должны тебе передышку или половинку. Я дам ее тебе, и этой, — он многозначительно взглянул на Терсу, стоявшую позади нее, — презумпцию невиновности. Пока что.

Бессани глубоко, прерывисто вздохнула.

— Спасибо, — тихо сказала она. — И Чилаили не "это". Она мастер-целитель и мой друг. Пожалуйста, относись к ней с той вежливостью, которой она заслуживает.

Его губы сжались в тонкую белую линию.

— Я попытаюсь, — грубо сказал он. — Учитывая постоянный приказ по этим... существам... вы должны быть чертовски рады, что мы не открыли огонь сразу. Просто для протокола, они, — он бросил холодный взгляд на Чилаили, — были ответственны за этот ущерб?

— Нет. На нас обрушился торнадо. По словам Чилаили, мы выбрали худшее место на Туле для строительства этой лаборатории. Эту оценку я полностью поддерживаю. И просто для протокола, — пробормотала Бессани, засовывая руки подмышки, чтобы согреть их, — почему тебе потребовалось так много времени, чтобы прочитать мои отчеты?

— Мы были в поле, на передовой вторжения Дэнгов, — прорычал он. — Командование сектора так и не переслало твои сообщения. Как бы горько это ни звучало, но ты не относишься к категории ближайших родственников. Поэтому очень младший техник связи сбросил все твои сообщения в очередь ожидания. Я узнал об этом двадцать минут назад, когда запросил у командования сектора и Министерства минеральных ресурсов любые сообщения со станции Айзенбрюке.

— Но... — она в ужасе уставилась на него, — Наверняка министерства отправили какое-то сообщение главе командования сектора? Если не минеральных ресурсов, то ксенологи наверняка это сделали?

В его глазах вспыхнул гнев.

— Нет. Я немедленно отослал копии генералу Макинтайру, сюда, на Туле. Если бы кто-нибудь в Секторе увидел их, Макинтайр бы узнал. Он был потрясен не меньше меня.

Ошеломляющий масштаб бюрократической неразберихи поверг Бессани в уныние.

Джон с горечью сказал:

— Я подозреваю, что единственные сообщения, которые "Минерал Ресурсез" удосужились прочитать, были напрямую связаны с саганиумом. И одному богу известно, как будут оправдываться ксенологи.

— И вот я, торчу здесь и думаю... — она покраснела, не в силах выдержать его взгляд. По тому, как были сжаты ее губы, и по выражению ее затуманенных глаз Джон Вейман точно понял, что она собиралась сказать.

— Все в порядке, Бессани, — тихо сказал он. — Я очень хорошо представляю, о чем ты думала. Учитывая, через что тебе пришлось пройти с Алексом, я тебя ни капельки не виню, — затем он замолчал, внимательно изучая медицинскую лабораторию, отмечая каждую деталь, от треснувшего потолка до тяжелораненых мужчин и женщин на всех койках, которые им удалось спасти. Несмотря на это, некоторые из них были уложены на самодельные тюфяки на полу.

У его губ появилась задумчивая складка, но он не задавал вопросов, ожидая, когда подойдут остальные.

Однако он держал пистолет в руке и, казалось, остро ощущал присутствие Чилаили, которая хранила полное и благоразумное молчание. Бессани только что заметила медицинскую повязку на его локте и удивилась, как он мог получить травму. Если бы за этим стояли терсы, он, скорее всего, был бы не единственным человеком, которому нужно сводить счеты.

Сквозь снегопад прибывали люди в наспех накинутых пальто или завернутые в одеяла, большинство из них благоговейно перешептывались о машине, припаркованной снаружи. Когда все собрались, забившись во все возможные свободные места в комнате, Джон нарушил напряженную тишину ожидания.

— Я подполковник Джон Вейман, третья бригада "Динохром". И на случай, если вас заинтересовала моя фамилия, Бессани - моя невестка.

Он слегка откашлялся, на его лице отразилось сильное огорчение. Скандал, связанный со смертью его брата, распространился из одного конца земного шара в другой, поэтому ему, должно быть, было интересно,