Испытание огнем - Август Туманов

с ладони. И Азар… вернулся. В одно мгновение его тело вновь обрело чёткость. Прозрачность ушла, как будто её и не было. Он отшатнулся, глядя на свои руки, которые снова стали предательски плотными. Недоумение и злость читались на его лице. Он не мог уйти.

— Нет! — прошипел он. — Нет, ты не можешь… Я…

Но фигура молчала. Лишь стояла неподвижно. Тьма под её балахоном казалась глубже самой пустоты. Азар дрогнул, потом, держа руки перед собой, начал чертить в воздухе дугу. Пальцы двигались быстро и точно. Словно он резал ткань пространства. И это пространство действительно дрогнуло.

Появился зияющий разлом — не яркий, не сияющий, а скорее мерцающий, как отражение в бензиновой луже. Внутри него что-то виднелось — то ли оранжевый песок, то ли огонь.

— Портал, — прошептал я. — Он уходит.

Азар рванулся — то ли прочь, то ли в портал, который начал вспыхивать за его спиной, — но вдруг замер. Я не сразу понял, почему. И тут дошло: Фигура в сером. Сама она даже не двигалась, а он… он просто не мог. Его лицо исказилось от усилия, но каждый жест будто вяз в невидимом сиропе. Она блокировала его. Легко. Молча. Вот чего он боялся. Не только разоблачения. Не только поражения. Он знал, что если она пришла — пути назад больше нет.

Фигура в сером снова подняла руку. Очень медленно. И сжала пальцы в кулак. Портал мгновенно закрылся, словно его сжали невидимыми створками. Пространство заворчало, хрустнуло — и стало целым. Азар отпрянул. Потом зарычал. В голосе было всё — страх, ярость, отчаяние загнанного зверя.

— Нет! Эти люди, их кровь, алтарь — всё было как предрешено! — Он сорвался на крик. — Ты не имеешь права!!

Он бросился вперёд — прямо на фигуру. И тут двинулись они. Два чёрных столба мух, стоящих за фигурой, вспыхнули, как живые рты. Они рванулись вперёд — быстро и неумолимо. Плотные вихри рванулись с гулом, от которого уши выворачивались наизнанку. Азар замер на бегу. Понял. Но было уже слишком поздно.

— Подожди! — выкрикнул он. — Дай сказать! Я... я... могу ещё быть полезен!

Но фигура не слушала. Первый столб мух ударил его в грудь — и Азар вздрогнул, как от пули. Его тело начало обволакиваться чернотой, словно плотной живой материей. Второй столб сомкнулся на нём с другой стороны. Они оплели его с головы до пят, не оставляя ни малейшей щели. Азар взвыл.

— Ты не знаешь, что творишь! Я — Аз'хаар ибн-аль-Харам аль-Мут'нафис фи-Ннари аль-Азраиль! Я — живое пламя пустыни, голос лавы, дитя вулкана! Ты не...

Звук затихал. Последние слова человеческим ухом расслышать было невозможно. Чёрная масса сжалась, сделалась плотнее, Азар перестал быть виден. Только две груды гудящей тьмы свернулись в единую форму, которая постепенно оттянулась за спину фигуры в сером, словно ничего и не было.

В помещении стало тихо.

Тьма не исчезла сразу. После того как жужжащие столбы вновь заняли место за спиной фигуры в сером, всё вокруг будто застыло. Воздух был совершенно неподвижен. Лишь тусклое свечение пяти активированных знаков мерцало в полумраке.

Я не знал, как долго мы стояли в этой тишине: я, Никак и существо в сером балахоне, около которого только что исчез Азар. Моё сердце всё ещё билось часто, в висках тяжело стучало. И вдруг она зашевелилась. Ткань на капюшоне дрогнула, словно от лёгкого ветра. Потом фигура медленно протянула руку к лицу, взялась за край капюшона и сбросила его. Мутные черты лица существа начали обретать знакомые очертания. Через несколько секунд я увидел, что это была... Нурия.

Та самая. Чёрные волосы, янтарные насмешливые глаза, спокойное лицо.

Она выглядела почти точно так же, как я её помнил. В своей машине, на дороге под Уфой, у костра с моим дедом. Только теперь в ней ощущалась другая сила. Как будто её прежняя форма была лишь маской.

— Ты... — начал я, но голос дрогнул.

— Я, — тихо ответила она. — Здравствуй, Станислав.

— Что теперь будет? — выдавил я из себя, всё ещё не двигаясь.

— С кем? — её голос был мягким и звенящим, как натянутая струна.

— Ну, для начала, с Азаром.

Она кивнула, повернувшись чуть в сторону, туда, где ещё совсем недавно проводился ритуал.

— Он отправится туда, откуда сбежал. И надолго.

— Как надолго? — спросил я, прищурившись.

— По вашему летоисчислению... пара — тройка тысяч лет. Но это не мне решать.

Я кивнул медленно. Мысль о том, что это существо теперь где-то далеко и надолго, была одновременно облегчением и новым грузом.

— А со мной теперь что? — задал я следующий вопрос, почти опасаясь ответа.

— Будешь жить дальше, — просто сказала Нурия.

— Боюсь, как раньше теперь не получится.

Она чуть улыбнулась — уголком губ, еле заметно.

— Как раньше ты теперь и сам не захочешь.

Я шумно выдохнул, смахивая каплю пота со лба.

— Ты ведь давно знала деда. Я помню, как вы сидели у костра. Тогда, в лесу.

Скажи, зачем нужна была твоя метка?

Нурия чуть склонила голову в сторону, будто обдумывая, как именно объяснить.

— Преемственность. — Она сделала шаг ко мне. — В каждом поколении шаманов был кто-то, кто принимал знание, силу, память предков. Метка — это не просто знак. Это… приглашение. Указание пути. Она показывает, что ты стал частью круга. Сегодняшнее событие — твой первый шаг. Первый этап посвящения.

— Хех. Первый... — я покачал головой. — А когда будет второй?

— Узнаешь, когда придёт время, — её взгляд стал чуть печальнее. — Так всегда бывает. Слишком рано — невозможно. Слишком поздно — бесполезно.

Я хмыкнул. Повеяло вековой мудростью на первый взгляд, но прозвучало как загадка.

— А что будет с Братством Огня теперь?

— Без Азара они — ничто. Или станут ничем. Они заключили с ним договор и клялись в верности. Теперь, возможно, их судьбы изменятся навсегда. И совсем не так, как они хотели.

Я взглянул на пса. Он стал немного меньше, возвращаясь в свою привычную форму. Но свет… он ещё оставался. Блёклый отблеск, еле заметное послесвечение. Никак сидел тихо и смотрел на нас, высунув