Испытание огнем - Август Туманов

— А с моей собакой что теперь? Он так и останется таких размеров? Я же его не прокормлю.

Нурия усмехнулась — мягко, почти по-человечески.

— А вот тут я тебе не помощница. Тот, кто его прислал, действует так, как считает нужным. Сегодня он решил вмешаться. И именно он не дал Азару завершить ритуал до моего прихода.

— Танг Синг… — прошептал я.Ветер прошёл по залу, как дыхание. И на миг мне показалось, что я слышу ответ. Не голос. Не слова. Просто… согласие.

— А если бы завершил? — спросил я.

— Для вас, человечков... ничего хорошего. Что-то вроде того, что вы называете апокалипсисом. Только без киношного хэппи-энда.

Я поёжился.

— У меня ещё куча вопросов. Может, встретимся как-нибудь в спокойной обстановке? Не в этой пыточной комнате с мухами и знаками.

Нурия сделала шаг назад. Её глаза стали чуть грустнее.

— Всё может быть в подлунном мире. Но не рассчитывай особенно. Мне здесь, в вашем мире, больше нечего делать. Азар пленён. Моя миссия завершена.

— Тогда как мне получать знания? Ты ведь говорила, что теперь я… посвящённый.

Она посмотрела прямо в мои глаза, и мне показалось, что я вижу в них прошедшие эпохи. А потом, впервые за всё время, она улыбнулась, по-настоящему. Не насмешливо. Не многозначительно. Просто... по-человечески.

— В тебе проснётся то, что уже заложено. Не мной. И даже не твоим дедом — хотя он был последним, кто сумел сохранить Путь. Это — глубже. Старше. Древнее. Всё, что ты должен знать, уже в тебе. Но это знание — как зерно. Его нужно будет вырастить. И этот рост будет сопровождаться болью. И правдой. И выбором.

Она замолчала на секунду. Казалось, даже воздух вокруг затих, прислушиваясь.

— Мы... — она качнула головой в сторону исчезнувших столбов тьмы, — не вмешиваемся часто. Мы приходим, когда всё висит на грани. И уходим, когда решающее слово сказано. Я появилась здесь не для того, чтобы учить. А для того, чтобы быть рядом, когда ты сделаешь свой выбор.

— Но... кто ты на самом деле? — выдохнул я.

Нурия подошла ближе. Её пальцы на миг коснулись моего плеча, нежно, словно дыхание. И всё же это прикосновение отозвалось где-то в груди.

— Скажем так: я из тех, кто помнит всё. Кто несёт в себе долги старых времён. И иногда, очень редко, я прихожу... чтобы закрыть один счёт. И открыть другой.

Я молчал.

— Запомни, Стас, — тихо добавила она, — знание — не оружие. Воля — не дар. Сила — не защита. Всё это — ответственность. И однажды тебе придётся передать её дальше. Как передали тебе. Она посмотрела вверх — туда, где угасли знаки, и сказала уже почти шепотом:

— Я долго жила в ожидании. И вот теперь — я могу быть свободна.

Я кивнул, не зная, что сказать, потому что всё, что нужно было сказать, уже прозвучало.

— В тебе раскроется память предков. То, что передал тебе дед Исмагил перед самым своим уходом. Это будет происходить не сразу. Но… предупреждаю: это может быть болезненно для тебя.

Я кивнул. Болезненно — это я уже понял. Просто не будет.

— Пора прощаться, Станислав, — сказала она. — Я хочу сделать тебе подарок напоследок.

— Ого, надеюсь, приятный? — спросил я.

— Ну это уже тебе решать. Твой отец - он не погиб в той экспедиции.

— Тогда где же он? — в горле внезапно пересохло.

— Далеко. Очень далеко. В этом мире его нет. Но он сам захотел, чтобы ты об этом узнал. — ответила Нурия. Я застыл. Всё тело как будто онемело.

— Что?.. — выдавил я, но Нурия уже отворачивалась от меня.

— Подожди! А откуда тогда у Алексея старая фотография моего отца? — Кто такой Алексей? — спросила Нурия.

Я открыл рот, чтобы объяснить, но вдруг сам мысленно споткнулся.Как объяснить, что старый друг, встретившийся «случайно», вдруг оказался... не тем, кем был? Я вспомнил его глаза — слишком спокойные, как будто в них больше не отражалась душа. Вспомнил, как он почти механически повторял мои фразы, как будто подыгрывал. Что-то в нём было неправильным. Или чужим. И почему он появился именно сейчас?

— Мой армейский друг. Отличный парень, которого давно не видел и встретил случайно на днях. Ну почти случайно.

— Парень? —Мне показалось, что джинния хотела рассмеяться во весь голос, но почему-то передумала. — Человек! Хах! Ты забавный, Станислав. Не смог заметить, что это не человек? И в целом, давно не тот хороший парень, которого ты когда-то знал? Ладно. Наверное, это от неожиданности встречи. У вас, людей, всегда эмоции мешают рациональному взгляду. Думаю, обо всём этом тебе лучше узнать у него самого. Если он предоставит тебе такую возможность.

— Что всё это значит? — я, кажется, полностью запутался в происходящем.

— Как мне найти отца?

Нурия посмотрела на меня долгим пристальным взглядом и отвернулась.

Два столба мух за её спиной начали подниматься, обволакивая её фигуру. Пространство задрожало. Взрыв света — и они исчезли. Мгновенно.

Комната снова стала пуста. Знаки мерцали. Воздух дрожал. А со мной что-то…

Мне показалось, что земля под ногами внезапно исчезла. Не ушла, не провалилась — а именно исчезла, как будто никогда и не существовала. В одно мгновение всё вокруг сорвалось в бездну — звук, свет, даже ощущение времени. В голове вспыхнуло давление, как перед обмороком, только это было что-то совсем иное. Головокружение на грани потери себя. Я успел только подумать: «Вот и всё, не вытянул...» А потом — темнота. Не чёрная. Не абсолютная. А как если бы тебя накрыли серым, полупрозрачным покрывалом, которое глушит все чувства, мысли и даже дыхание.

Очнулся я резко, как будто кто-то выдернул шнур из розетки и снова вставил. Холодно. Подо мной — не каменные плиты зала, не проклятый алтарь, не руины. Асфальт. Шершавый, тёплый от вечернего солнца. Я сидел, прислонившись к тёплой стене возле станции метро Юго-Западная, почти на том же месте, где и вошёл в ту злополучную дверь. Дверь?

Я резко повернул голову. Её не было. Просто серый бетон. Ровный. Без швов, без проёмов. Ни малейшего намёка, что здесь, буквально пару... минут? секунд?