Опасные видения - Коллектив авторов

Ли? Что кроется за ее словами, под оболочкой едва ли не банального презрения к Партии, Вождю, моральному кодексу Единого Народно-Демократического Фронта? Что требуется ей от меня?»

– Выходит, вы – антипартийная оппозиция? – осведомился он вслух.

– Нет.

– Но…

Запнувшись, Чень озадаченно развел руками, смерил гостью изумленным взглядом, однако Таня Ли выдержала его взгляд, даже бровью не поведя.

– Но третьего ведь не дано. Есть Партия, и есть антипартийные силы. Вы организованы, регулярно встречаетесь… Что вы намерены делать? Совать палки в колеса правительства? Как предательски настроенные студенты американских колледжей во время Вьетнамской войны, останавливавшие воинские эшелоны в знак несогласия с…

– Там дело было вовсе не так, – устало возразила госпожа Ли, – ну да ладно. Не в этом суть. Мы просто хотим точно выяснить, кто возглавляет нас. Для этого нужно обзавестись своим человеком из молодых, идущих в гору партийных идеологов, которого теоретически могут пригласить на личную встречу с Вождем… Понимаете? – Едва не сорвавшись на крик, она взглянула на ручные часики: пятнадцать минут подходили к концу, и ей, очевидно, не терпелось убраться восвояси. – Как вам известно, Вождя видели – то есть видели собственными глазами – очень и очень немногие.

– Возраст, – пояснил Чень. – С годами Вождь все чаще и чаще предпочитает уединение.

– Так вот, – продолжала госпожа Ли, – мы надеемся, что, выдержав липовое испытание, – а с моей помощью это не составит труда, – вы будете приглашены на одну из холостяцких пирушек, время от времени устраиваемых Вождем, о чем, естественно, не пишут в газетах. Теперь-то вам ясно? – В голосе девушки зазвучали резкие, визгливые нотки отчаяния. – Тогда мы и выясним правду. Прибыв туда под действием антигаллюцинаторного препарата, вам удастся увидеть его таким, как есть…

– На чем и закончится моя карьера в госаппарате, если не жизнь, – размышляя вслух, подытожил Чень.

– Не забывайте: вы кое-чем нам обязаны! – мертвенно побледнев, прорычала Таня Ли. – Не подскажи я, какую из экзаменационных работ нужно выбрать, вы наверняка выбрали бы неверно, и с вашей драгоценной карьерой в госаппарате произошло бы в точности то же самое! Вы бы не выдержали испытания – проверки, о которой даже не подозревали!

– Ну, это еще как сказать, – мягко заметил Чень. – Пятьдесят на пятьдесят… шансы и без вас были не так уж плохи.

Таня Ли яростно замотала головой:

– Ничего подобного! В «крамольное» сочинение вставлена уйма партийного жаргона: обе работы нарочно составлены так, чтобы запутать, подловить вас! Чтобы вы не прошли проверку!

Изрядно растерявшись, Чень просмотрел обе работы еще раз. Не ошибается ли она? Скорее всего, нет. Зная нравы партийных функционеров вообще и натуру Цзо-пиня, в это нетрудно поверить…

Казалось, внезапно навалившаяся усталость пополам с унынием вот-вот свалит его с ног.

– Одним словом, – помолчав, заговорил он, – вам хочется повязать меня обычным «ты – мне, я – тебе». Да, вы кое в чем мне помогли, подсказали верный, ну, или якобы верный ответ на подкинутую партийным начальством задачку… однако я свое уже получил, не так ли? Что мне мешает попросту, без затей, спустить вас с лестницы? Зачем еще что-либо делать, черт побери?

Голос его звучал ровно, бесцветно, как всегда: в партийных кругах вообще не слишком щедры на эмоции.

– По мере подъема наверх вам предстоит немало новых проверок. О них мы позаботимся тоже, – заметила госпожа Ли.

Очевидно, предвидевшая нечто подобное со стороны Ченя, держалась она спокойно, ничего не боясь.

– Сколько у меня времени на размышления? – спросил Чень.

– Мне пора уходить. Думайте, мы вас не торопим: приглашение к Вождю на виллу над рекой Янцзы вы получите не раньше, чем через неделю, а то и через месяц.

Направившись к выходу, Таня Ли распахнула дверь, но на пороге остановилась.

– Ну, а новых негласных проверок можете не опасаться. Мы будем на связи и верные ответы вам предоставим, так что с кем-то из нас вы еще встретитесь, но, скорее всего, не со мной. Скорее всего, вам продаст их у выхода из министерства тот самый инвалид, ветеран войны, – с мимолетной, тут же угасшей, словно пламя свечи на ветру, улыбкой добавила она. – Но в один прекрасный день вы – разумеется, совершенно неожиданно – получите весьма внушительное, предельно официальное приглашение на виллу Вождя, а отправляясь в гости, примете для успокоения нервов убойную дозу стелазина… возможно, последнюю дозу из наших скудных запасов. Всего хорошего!

Шагнув через порог, госпожа Ли затворила за собой дверь.

«Бог ты мой, – подумал Чень, – да ведь теперь у них есть все возможности для шантажа! Причем на это она даже не намекнула: в свете их затей шантаж – мелочь, не стоящая упоминания».

Шантаж… а собственно, что он такого сделал? О покупке наркотика, оказавшегося фенотиазином, Нарпол уже извещен…

«Так, значит, в Нарполе уже все знают, – осенило его. – Знают и наблюдают за мной, держат ухо востро. Конечно, никаких писаных законов я не нарушил, но… но следить они будут, это как пить дать».

Впрочем, Нарпол в любом случае следит за ним постоянно. Вспомнив об этом, Чень слегка успокоился. К постоянной слежке он с годами привык, как и все остальные.

«А еще мне удастся увидеть Наивысшего Благодетеля Народа таким, каков он есть, – напомнил Чень себе самому. – Чего, весьма вероятно, не удавалось еще никому. Кем-то он окажется? Которой из разновидностей „негаллюцинаций“… кстати, совершенно мне незнакомых? Что, если эта встреча перевернет с ног на голову всю мою жизнь, погубит меня безвозвратно? Как я смогу целый вечер держать себя в руках, увидев что-нибудь вроде той штуки на телеэкране? „Сокрушителя“, „Железяку“, „Птицу“, „Ползучий Шланг“, „Большерота“… или что-нибудь еще более страшное?»

Поразмыслив, что могут представлять собой другие видения, он вскоре бросил гадать: во-первых, непродуктивно, а во-вторых, слишком уж пугающе.

На следующее утро господин Цзо-пинь с господином Дариушем Петелем – спокойные, но словно бы что-то предвкушающие – вновь встретили Ченя в его кабинете. Чень, не говоря ни слова, вручил им одну из двух «экзаменационных работ», идеологически безукоризненную, с коротким, однако разящим в самое сердце арабским стихотворением.

– Вот эта работа, – сдержанно объявил он, – принадлежит верному члену либо кандидату в члены Партии. А эта – реакционерский хлам! – С этими словами Чень в гневе швырнул на стол оставшиеся страницы. – Несмотря на кажущуюся…

– Прекрасно, господин Чень, – оборвал его Петель. – Анализировать все отклонения до единого ни к чему. Ваш вердикт верен. Вы слышали, как отзывался о вас Вождь во вчерашнем вечернем выступлении по телевидению?

– Еще бы, – подтвердил Чень.

– В таком случае вы, несомненно, догадываетесь, как много значат предпринимаемые нами