Эпоха Титана - Артемий Скабер

сеткой. Их тела сотрясала дрожь, лёгкие жадно хватали воздух. Лица, мокрые от пота, искажённые болью и страхом, но с искрой… гордости? Они сделали это. Они выжили. Они выполнили задание.

Обернулся, чтобы посмотреть на вторую группу. Коля и Зяблик всё ещё бежали, преследуемые разъярённым гигантом. Расстояние между ними сокращалось с каждой секундой. У них оставались считанные мгновения, прежде чем монстр настигнет их.

Оба ускорились и проскочили ловушку. Их монстр угодил в яму. Ребята же тут же рванули за сетку. Все выжили…

Посмотрел на яму рядом. Меня интересовало проверить свою теорию. Двое ловцов около одной ловушки и столько же у другой. Они не боялись гигантов, они охотились на них. Регулярно. Систематически.

И этот факт заставил меня задуматься. На моей планете никто не охотился на гигантов. Мы были вершиной пищевой цепи, высшей формой жизни, кроме Титанов. И вот теперь я смотрел, как крошечные человеческие фигурки загоняют в ловушку существ, которые внешне напоминали мой народ.

Это вызывало… странное ощущение. Не совсем гнев. Не совсем печаль. Что-то между.

Гигантов атаковали. Из ямы выскочила конечность твари. Огромная рука, отсечённая по локоть. Она лежала на земле. Пальцы ещё подёргивались, словно пытались схватить что-то. Кожа — серо-коричневая, покрытая мелкими чешуйками, напоминающими ящерицу.

— Отлично! — заорал один из них. — У нас есть кусок. Продолжаем.

Ловец — невысокий человек с квадратным лицом и шрамом, пересекающим левую бровь, — улыбался, словно получил лучший подарок на день рождения.

Кинули сетку и продолжили атаку тварей. Подали щипцы. И… Я увидел ядро. Серое, мутное и куда слабее, чем у того аномального гиганта. Улыбнулся — я оказался прав. Тот, что бежал за мной, был с ядрышком.

Когда он использовал магию, я почувствовал это источником. Что-то откликнулось на его энергию. Значит, у меня есть какой-никакой способ обнаружения нужных мне гигантов. Одна проблема — твари нужно использовать магию. Заранее узнать я не могу. Жаль…

Я инстинктивно потянулся к этому ощущению, пытаясь схватить, удержать. Но оно ускользнуло, как дым сквозь пальцы. Слишком слабое. Слишком мимолётное.

Меня толкнули в плечо. Повернулся.

Николай стоял, слегка покачиваясь. На его лбу виднелся порез — видимо, получил, когда катился по земле с Зябликом. Кровь уже запеклась, превратившись в тёмную корочку. Его куртка была разорвана на плече, оттуда тоже сочилась кровь. Но глаза… глаза сияли.

Это был взгляд воина после первой победы. Взгляд, полный гордости, уверенности и какого-то внутреннего огня. Он выстоял. Он победил. Он спас товарища и выполнил задание.

За его спиной, у защитной сетки, столпились остальные ребята. Они смеялись, обменивались впечатлениями, хлопали друг друга по плечам. Даже Зяблик сейчас улыбался, показывая выбитый зуб.

Пузатов ходил между ними с видом генерала, принимающего парад. Его усы топорщились от гордости, словно он сам лично поймал обоих гигантов голыми руками.

— Спасибо, — опустил глаза в землю Николай.

Мне протянули руку. Жест был человеческим. Рука, протянутая вперёд, — символ признательности, уважения, связи между двумя людьми. Ритуал, такой банальный, такой примитивный и в то же время… значимый. Для них.

И? Что я должен сделать? Тело тут же подсказало, что я просто обязан её пожать, но я не хочу.

— О чём ты? — спросил.

— Спасибо! — чуть громче произнёс лидер. — За возможность, за то, как ты всё организовал.

Поднял бровь. Что он там придумал?

— Я смог доказать ребятам, что не подведу их. Ты сделал меня лидером, хотя не должен был. А ещё… Я доказал себе, что могу. Сам! Ещё и собрал так, как потом нас разделят.

Ах вот оно что. Он думал, что я специально разделил группу так, чтобы подготовить их к будущему разделению. Что я дал ему шанс проявить себя, доказать свою ценность перед товарищами. Что всё это было… из заботы?

Абсурд. Полнейший абсурд. Я разделил группу так, чтобы проверить его реакцию под давлением. Чтобы увидеть, справится ли он с ответственностью. Чтобы понять, подходит он мне в качестве живца для Матросова или нет.

И всё же что-то в его взгляде, в его позе, в этой протянутой руке… что-то царапало меня изнутри. Словно скрежет ногтя по стеклу — тонкий, противный звук, от которого хочется поёжиться.

Очень раздражало, а ещё словно голос в голове: «Пожми!» Это было как инфекция. Человеческие эмоции, человеческие связи, человеческие ритуалы… они проникали в меня, как вирус. Заражали мои мысли, мои решения.

Я обязательно выжгу всю эту ересь из себя. А пока…

Сжал его ладонь и кивнул. Коля улыбнулся и выдохнул. Вася показал большой палец. Жест одобрения, который я уже научился распознавать. Зяблик стоял с серьёзным лицом и сложенными на груди руками.

Меня что, оценивают? Одобряют? Зачем? Идиоты!

И всё же… всё же что-то тёплое и незнакомое шевельнулось в груди, когда я увидел эти взгляды.

Наконец-то Коля свалил к остальным. Вася с Зябликом стучали его по спине и что-то говорили. Хмыкнул и повернулся к тому, что действительно важно — гиганту.

Заглянул в ловушку — от него уже ничего не осталось. Тела тварей разлагались на глазах. Плоть растворялась, превращаясь в желеобразную массу, которая затем испарялась с шипящим звуком. Кости держались дольше, но и они постепенно исчезали, словно их никогда и не было.

Всё, что оставалось, — серое мутное ядро, которое один из ловцов уже успел извлечь и поместить в специальный контейнер. И отсечённая рука, которая лежала на земле.

Интересное наблюдение. Части тела, отсечённые при жизни, сохраняются. Тело мёртвого гиганта разлагается полностью. Это объясняло, почему я не видел никаких останков возле предыдущих ловушек. Почему люди так отчаянно пытались отсечь хоть что-то до того, как существо умрёт.

Вспомнил голову, что я получил в качестве трофея, которую у меня забрали. Я тогда хорошенько её размозжил, а потом убил. Регенерация не последовала и остался только череп. Ещё полезная информация от сегодняшней вылазки.

Посмотрел на радующихся ребят и довольного Колю. Кивнул — он подходит мне, должен справиться с задачей живца. Вышел из аномалии.

— Почему ты нарушил мои инструкции? — спросил Пузатов.

Усы подрагивали от едва сдерживаемого раздражения. В его глазках я видел смесь злости и чего-то ещё. Боится, что его авторитет подорван? Что начальство заметит, как легко группа игнорирует его приказы? Так плевать же, мы теперь в других группах.

Посмотрел на него оценивающе. Мелкий человечек с мелкими амбициями. Даже здесь, среди людей, такие, как он, вызывали у меня лишь презрение.

— Потому что там