Рождённые из пепла - Акили

бы не поставил мальчишек на защиту короля, но их растили для этого. Обучали и воспитывали быть верными. Пока они только охраняли двери в дневное время, несли караул в коридорах и служили лишь видимостью того, что гвардия многочисленна и вездесуща. Однако в случае опасности их выставят перед врагом первыми, пока более опытные уведут короля и приготовятся к бою.

– Король не пожелал участвовать в сегодняшней битве, Ваше Величество, – объяснили гвардейцы. – Мы позже последуем за ним на холм.

– Хм. А моя гвардия участвует. Со мной остаются лишь двое.

Все гвардейцы почувствовали шпильку и стыдливо опустили взгляды. Они идут, куда им скажут, делают, что им скажут. Молодые люди с честными лицами. Самому младшему около семнадцати лет. Издалека они были так веселы и беззаботны. Смеялись и напевали песню, отстукивали мелодию пальцами на коленях и насвистывали.

Микая смотрела им в глаза и пыталась понять, погрязли ли они в паутине лжи и расчётливости или же просто служат там, где оказались. Без интриг и тайных заговоров.

– Что ж. В таком случае могу я тоже рассчитывать на вашу защиту? Если враг подойдёт близко, уверена, вы продемонстрируете всю свою доблесть, – мягко заключила Микая и даже улыбнулась гвардейцам.

Мало кто видел улыбку королевы. Во дворце она ходила подобно каменной статуе со сжатыми губами и ледяным молчаливым взглядом. И мало кто вообще с ней разговаривал. Сейчас она бродила по лагерю среди обычных солдат, обращалась к ним, и любой бы смог коснуться её плеча, если бы посмел. Никаких слухов и домыслов, впервые все видели её своими глазами.

– Конечно, Ваше Величество! Мы в вашем распоряжении! – заговорили все разом.

«В моём или канцлера?»

Микая бросила красноречивый взгляд на торчащий из-за спин мех с вином и удалилась. Молодые гвардейцы готовы были провалиться сквозь землю.

Когда серое утро немного посветлело, войско тут же двинулось в наступление. На другом берегу в отдалении их уже ждали лучники. Пехота Норсленда готовилась ринуться навстречу врагам сразу, как прекратится обстрел, и сбросить неприятеля в реку.

Вот только реки уже не было, вода ушла, а скользкую гальку на дне закидали ветками. Солдаты Адаманта спрыгнули вниз и пробирались к другому берегу большим числом. Свистнули спущенные тетивы. На пехоту спикировали стрелы. Команда «Щиты!». Затишье и снова вперёд. Шаг за шагом, хлюпая в ледяной воде.

Солдаты в этот раз не обременяли себя знамёнами. Только на длинных копьях развевалось цветное сукно. Снова стрелы. В кого-то попали. Несколько тел завалились назад и уставились в бледное небо невидящими глазами. Кровь расплылась по воде алыми пятнами и ручейком утекла прочь по течению.

На середине реки ноги тяжело двигались. Скользили на камнях и мхе, некоторые ветки унесло. Кому-то из солдат вода затекла в сапоги и неприятно хлюпала. Но мечи и луки сухи. И вот уже до берега осталось немного – преодолеть косой склон.

Стрелять перестали. Когда первые адамантцы выбрались на берег, к ним уже неслись враги.

– Скорее! Плацдарм! – кричали товарищи.

И свои торопились. Выше поднимали ноги, перепрыгивали преграды.

– Не успеют. Всё зря, – с досадой махнул рукой Арчивальд.

Он стоял на холме в окружении личной стражи. Ветер трепал его алый плащ и светлые волосы чёлки.

– Вы бы смогли лучше, Ваше Величество? – деловито осведомилась королева, и Арчивальд посмотрел на её таким взглядом, словно хотел удавить в тот же миг.

«Сегодня не духе», – рассудила Микая. Когда Арчивальд таков, то раздражается просто от её присутствия. Но он не посмеет навредить ей своими руками. Дядя накрепко втолковал племяннику эту истину.

– Чтобы я валялся в той грязи, как свинья? Может, лучше вы там искупаетесь, леди? Уродливее не станете.

«Иронично, учитывая, что герб Холденов – это вепрь, та же свинья», – подумала Микая, но промолчала. Пусть Арчивальд упивается словесными «победами». Молодые гвардейцы его слышат и вовсе не смеются.

Тем временем битва за клочок суши разгорелась как пламя. Солдаты, что переправились, держали позиции, позволяя товарищам забираться на берег. И вот уже треть войска на другой стороне. Теснит пехоту врага. Обагряет мечи и копья. Воодушевлённо пробивается вперёд.

Микая глянула на серебряную полосу норслендцев. Их рыцари на конях стояли неподвижно.

«Чего они ждут?»

Половина адамантцев переправились. Заняли весь берег. Атаковали и отходили. Держали позиции. Защищали свой «островок». Всё больше товарищей прибывало к ним на подмогу. Длинные копья встали колючей стеной.

Две трети переправились.

Рог Норсленда огласил на всю округу. Глухой и протяжный. Каждый в пределах лиги услышал, внял его зову. Солдаты Норсленда в бежевых стёганых куртках стали пятиться, отступать, отдавать всё больше земли. Тёмные куртки адамантцев продвигались вперёд плотным строем, командиры удерживали от опрометчивой погони. Стрелы снова осыпали их, в ответ щиты вырастали стеной.

– Ха! Я так и знал, что они слабаки, – ударил в ладоши Арчивальд.

Генерал Брейгон поднялся во весь рост и вытянул руку вверх. Даже издалека он выделялся среди солдат своей уверенностью и статью. Вот он начал опускать её и…

Его «Вперёд!» потонуло в грохоте. Земля перед ними взорвалась, поднялась в воздух сыпучим фонтаном, как расплескалась бы вода от огромного камня. Тела подбросило будто тряпичные. Снова грохот, снова взрыв! Ветер разнёс по полю крики. Солдатам отрывало руки и ноги. Сносило головы. Валило на землю как игрушечных.

Что случилось? Что происходит? Растерянные воины метались в разные стороны. Командиры кричали им рассредоточиться, но их голоса не пересиливали свист чёрных шаров и смерти, что они несли.

Армию Норсленда заволокло дымом. А когда туман рассеялся, все увидели, что конница расступилась и открыла взору толстые чугунные трубы на колёсах. Полые внутри шириной они могли потягаться со статными лошадьми. В трубы заталкивали тяжёлые каменные шары величиной с человеческую голову, подносили огонь, и смерть вырывалась из их пастей.

– Это ещё что за порождение тени? – подался вперёд Арчивальд.

В это время зазвучал боевой рог Адаманта, пропел три раза, и солдаты потянулись, ведомые им, обратно к реке. Они беспорядочно бежали, спрыгивали в реку, призывая уже не Бога отваги, а Богиню милосердия, чтобы уберегла их от каменной смерти.

– Стой! Куда? Я не приму поражения! – возмущался Арчивальд.

И тут снаряд пролетел мимо рядов солдат и ударил по другому берегу у подножия холма. Лошади встали на дыбы и заволновались. Норовили пуститься в галоп, испуганно трясли головами. Даже Арчивальд вздрогнул и округлил глаза, словно смерть пролетела над его ухом.

– Сегодня мы проиграли, Ваше Величество. Не заставляйте своих солдат умирать напрасно, – тихо сказала Микая, но Арчивальд её не услышал.

Он развернул коня и умчался