Раб и меч - Сэм Альфсен

ёкнуло, дыхание перехватило. Звёзды горели, а ночная звезда была яркой, как никогда. Вечер перетекал в ночь, но люди не уходили, привлечённые роем светочей.

Нуска забрался на ступени, ведущие к памятнику. Покрепче взявшись за книгу, он осмотрел пустую площадь. И, закрыв глаза, он запел, как когда-то в детстве. Здесь. Именно здесь он пел. Именно здесь началась его история. Именно здесь всё и решилось. Вся его судьба. И решится вновь.

Запах поздних цветов мимолётный —

Жизнь и смерть, что в одно сплетены.

Яркий свет маячка путеводный —

Явь и сон, что судьбой вручены.

Звёздный рой и цветов тихий лепет —

Это знак, что пора прекратить.

Я хранил в глубине нежный трепет,

На словах не решаясь простить.

Мы взлетали и вместе срывались

С серых крыш поднебесных чертог.

Сотни, тысячи раз мы сдавались,

Чтобы воздуха сделать глоток.

Я устал бесконечно скитаться,

Слыша вой, возвращаться домой.

На века, навсегда оставаться

Я желаю под правой рукой.

Когда Нуска закрывал глаза, площадь была пуста. Когда же он открыл их, то увидел толпу хаванцев. У некоторых на глазах дрожали слёзы. Внезапная волна аплодисментов прошлась по рядам и оглушила Нуску. Он зажмурился и, вновь распахнув глаза, увидел в толпе Сина. Улыбка коснулась уголков губ лекаря.

– Вы так прекрасно пели! Откуда вы, знатный господин?

– Вы же хаванец? Почему мы никогда вас не видели? Из какого вы рода?

– Пожалуйста, спойте ещё!

Но Нуска отказался. Расталкивая толпу, он шёл прямиком к эрду.

Однако, подойдя ближе, лекарь тут же опустил взгляд, но хлопнул Сина по плечу, как старого приятеля, и предложил:

– Давайте выпьем?

Син молчал. Коротко кивнув, он натянул капюшон. Он не хотел, чтобы его узнали, чтобы люди, которые наконец решились выйти на улицу, вновь разбежались по домам. В глазах эрда всё ещё сквозили тоска и сожаление.

Поэтому Нуска решил, что сейчас куда важнее осчастливить эрда, чем толпу зевак.

– Я знаю одну хорошую таверну. В Хаване наливают отличный сидр. А ещё мы с вами сыграем. Выиграете – я вас прощу.

Нуска продолжал болтать на ходу, однако его спутник застыл на месте. Лекарь развернулся и непонимающе уставился на Сина.

Тот стоял с таким лицом, будто только что получил под дых. Брови нахмурены, лоб наморщен, а глаза блестят. Даже губы поджаты.

– Эй, не отставайте! Завтра моё предложение потеряет силу.

В таверне было тихо. Нуска выбрал столик в самом тёмном углу, а затем заказал бочку сидра. Место было хорошее – чисто и светло. Лишь эрд сидел как одно чёрное пятно, уставившись в столешницу. Ну что с ним не так?

– Син, давайте. Если сможете выпить больше, чем я, то все разногласия между нами будем считать разрешёнными, – весёлым тоном предложил Нуска, а затем поднял наполненную до краёв кружку.

Тонкие и почерневшие пальцы Сина коснулись ручки. Он слегка притронулся к выпивке, а затем еле слышно проговорил:

– Нуска, разве это так… решается?

– Это нам выбирать. Всё только в наших руках. Лучше решить разногласия за кружкой хорошего сидра, чем в бою, что думаете? – не прекращая улыбаться, продолжил уговаривать Нуска.

Рука Сина заметно дрожала, когда они чокнулись в первый раз. Но с каждой кружкой он выглядел всё увереннее и увереннее. После пятой он даже начал отвечать на бесконечный трёп Нуски.

– Ещё я нашёл книгу в библиотеке, – говорил лекарь. – Хочу, чтобы вы помогли с переводом. Думаю, я знаю, как излечить вас. Я использую всю полученную информацию. Методы, обозначенные моим… тем человеком, что делал пометки. Я буду использовать их все. Испробую все виды крови. Но я вылечу вас.

– Нуска, в этом нет необходимости.

Син вновь выглядел подавленным. Да что не так? Почему он вечно недоговаривает? Неужели это как-то связано с предсказанием?

Нуска навалился грудью на стол, а затем схватился за руки эрда. Смотря тому в глаза, он говорил:

– Скажите, что вас так беспокоит? Почему нет необходимости в том, чтобы вас лечить? Разве вы не хотите править Скиданом ещё много-много лет? Разве не понимаете, что лучшее, что случилось со Скиданом за всю историю его существования, – это вы?

Нуска говорил совершенно серьёзно, пускай и язык его заплетался. Эрд же вздрогнул от этих слов. Казалось, он вот-вот заплачет.

«Да что с ним? С каких пор эрд всея Скидана позволяет себе быть слабым? Конечно, слёзы – это хорошо, но ведь явно что-то случилось».

Нуска нахмурился и, отстранившись и громко стукнув кружкой о стол, сказал:

– Говорите всё, что думаете! Сейчас же!

– Ты… Нуска, разве ты не видишь… – хрипло начал Син, но его голос сорвался. Он замотал головой, облокотился на стол и схватился за голову. Сдавленно он продолжил: – Ты… не должен быть тут. Ты не должен меня прощать. Ты не должен заботиться обо мне. Оставь, брось, возненавидь меня.

– А как же «я не позволю тебе уйти, ты будешь жить на моей цепи, бла-бла-бла», – со смехом припомнил Нуска.

– Я не отпущу тебя, но и не подпущу к себе. Ты пережил достаточно, чтобы жить долго и счастливо. А мои дни сочтены.

– Вы хотите и не хотите, чтобы я был рядом? Как у вас с головой дела? Пощупать? – улыбаясь, говорил пьяный Нуска. Он протянул руку и похлопал эрда, как ребёнка по голове. А затем сказал: – Я сделаю так, чтобы мы жили долго и счастливо, что думаете?

Син только качал головой, а Нуска продолжал подливать ему. Игра уже шла на выживание.

– Итак, эрд Син, это уже двенадцатая, а вы не сдаётесь. Кто сдастся раньше: вы, ваш рассудок или ваш мочевой пузырь?

Спустя ещё несколько кружек они оба начали сдавать позиции. Уложив головы на столешницу, они смотрели друг на друга. Нуска скользнул пальцами по столу и накрыл ими холодную ладонь Сина.

– Син, прошу, скажите, что было в предсказании.

Взгляд эрда был затуманен. Чёрные локоны нитями спадали на его красные от алкоголя щёки. Он ответил так тихо, чтобы не услышали даже духи:

– Либо мне, либо Скидану суждено погибнуть. Только моя смерть убережёт страну и народ от уничтожения. Лишь отринув свою человеческую суть, я смогу победить дракона. Лишь отказавшись от всего, от своей мечты и жизни, я смогу спасти Скидан. Я видел свою смерть. Я видел миллионы смертей, но ни одна не была столь ужасна. Такова моя судьба.

– Мы