Здесь, сейчас и тогда - Майк Чен

– Пап? Думаю, мама была бы только за.

На глазах у отца и дочери Пенни приблизилась к могиле, подняла руку и неуверенно пошевелила пальцами. В другом мире, где возможно самое невероятное, Пенни и Хезер, пожалуй, завели бы непринужденный разговор о том, каким невыносимым бывает Кин. Но здесь, где Миранда и Кин прощались с Хезер, Пенни выкроила минутку, чтобы поздороваться с ней.

Все это почему-то казалось Кину совершенно естественным – пока в сознании не всплыл яркий образ сломанного шприца с метаболизатором. Кин рефлекторно моргнул, словно чтобы отогнать эту картину, на мгновение затмившую все волшебство последних часов. Миранда бросила на него проницательный взгляд, и стало ясно: она понимает, что у отца на уме нечто чрезвычайно важное.

Глава 32

Теоретически все закончилось хорошо. Кин и Пенни благополучно прибыли в прошлое, где отыскали Миранду, но именно Хезер помогла им укрепить родственные узы. А после того как все обрели покой, настало время продолжить путь.

Благостное настроение оказалось слегка неуместным. Атмосфера в машине становилась все более напряженной. Никто не шевелился и не говорил ни слова. Так они доехали до самого аэропорта, остановившись только однажды, чтобы купить Миранде одноразовый телефон.

Сказывалась неуверенность в будущем? Сожаления о прошлом? Невероятный, насыщенный эмоциями день, проведенный в настоящем? Наверное, всего понемножку, и это чувствовал каждый.

Вот только время, отведенное на раздумья, подошло к концу.

С магистрали они свернули на единственный съезд, ведущий к аэропорту. Конечный пункт назначения не шел на ум. Главное, чтобы место было тихим и безопасным. Минуя промышленную зону, Кин подъехал к аккуратно размеченным местам для парковки, вырулил на залитую ярким светом площадку и остановил машину.

– Теперь дело за тобой.

Из бардачка он достал комплект документов, подготовленных Маркусом для Миранды. В эпохе «двадцать один – А» подделать защитные пломбы и голографические нашлепки было практически невозможно, но в будущем их попросту распечатали на принтере. Маркус, в чьи должностные обязанности входила фальсификация документов, нередко шутил о том, как легко создавать новых людей. Сейчас Кин держал в руках доказательства его правоты.

– Паспорт. Новое удостоверение личности. Свидетельство о рождении. Наличные. Предоплаченная кредитная карта. Основные бумаги и биография. Всю эту информацию брат Пенни внес в официальные базы данных. Твое существование – вернее, существование человека с этими документами – не вызовет никаких вопросов. Ах да, и еще по пути в Дейвис мы купили тебе парик.

Кин передал документы Миранде.

– Начни новую жизнь – там, где считаешь нужным. Теперь у тебя есть такая возможность. Но где бы ты ни оказалась, первые месяцы не высовывайся. Никаких соцсетей. Выходя на улицу, надевай головной убор и темные очки. А затем, благодаря времени и расстоянию, ты будешь в безопасности. Главное, не давай никому повода счесть, что ты – это не ты.

Отложив парик «боб-каре», Миранда раскрыла паспорт.

– Значит, теперь я…

– Нет! – обернулся к ней Кин, скрипнув натянутым ремнем безопасности, и предупреждающе вскинул руку. – Мне нельзя знать твое новое имя. И место, куда ты отправишься. Вообще ничего нельзя. Так безопаснее. Возьми одноразовый телефон, вызови такси и поезжай в аэропорт. Купи билет и лети куда пожелаешь. Сейчас самое начало десятого, так что вариантов множество.

– Первый шаг в огромный мир… – задумчиво протянула Миранда, листая свое жизнеописание. – Неплохо…

Стоическая маска у нее на лице сменилась грустной улыбкой.

– Отчасти я спрашиваю себя, не сон ли это. Или, быть может, в мой напиток подсыпали какой-то дурман. Мне все это грезится?

– Последние дни я чувствую себя точно так же.

– Просто…

Миранда крепко держала себя в руках, но сквозь этот панцирь то и дело просачивались вспышки эмоций. Теперь, когда аэропорт был в нескольких минутах езды, груз реальности все-таки продавил ее оборону.

– Всю жизнь я силилась понять, кто ты такой на самом деле, пап. Мой проект был чем-то вроде психотерапевтического сеанса, реализованного в строчках программного кода. А теперь у меня наконец-то появился шанс…

Она наморщила лоб и зажмурилась с такой силой, что возле глаз появились глубокие морщины.

– Может, зайдем куда-нибудь? Выпьем кофе? Или проводите меня на самолет? Пойми, ко мне только что вернулся отец, – с трудом выговорила она.

– По-моему, это неплохая мысль, – тихо подсказала Пенни.

Кину было не привыкать к вопросам жизни или смерти. И к принятию судьбоносных решений – тоже. Он понимал, каково сейчас обеим его спутницам. Знал, что они в нерешительности, что хотят чего-то большего. Но к такому его готовили в академии, а затем приобретенные навыки зацементировал богатый опыт. Этот день, это задание были посвящены спасению Миранды, и его чувства не имели никакого значения.

– Рисковать нельзя. Бюро может засечь нас где угодно. Особенно в аэропорту. Засветиться там – вернейший способ провалить дело. Враг не всемогущ, но очень умен. Бюро не обладает ресурсами для круглосуточного отслеживания всего на свете и поэтому сканирует базы распознания личности в географической и темпоральной близи от аномалии. Считается, что в любой момент времени в мире существует по меньшей мере семеро похожих на тебя людей. Распознание лица – всего лишь один из нескольких пунктов. Вот почему аэропорт – это финишная ленточка. Как только ты улетишь под новым именем, а Маркус подделает запись о смерти, у бюро не останется причин тебя искать. Все решат, что ты мертва, и займутся другими делами. – Кин вздохнул, потирая подбородок. – Тогда ты и заживешь полной жизнью. Но сейчас нельзя вызывать подозрений, и наше с Пенни присутствие добавит риска всему предприятию. Надень парик, по возможности не расставайся с темными очками, не смотри в камеры видеонаблюдения. Один неверный шаг, и наши усилия пойдут прахом.

– Пойдут прахом… – повторила Миранда, взмахнув паспортом. – А что, если я готова на такой риск? Чтобы в последний раз пообщаться с отцом?

– Я… – выдохнул Кин.

Он развернулся столь энергично, что сработал замок ремня безопасности. Снова и снова Кин дергал ремень, пока тот не высвободился. В последний раз они с Мирандой сидели за столом больше десятилетия тому назад, и теперь этот ужин существовал только в проблесках воспоминаний, наполненных смутными ароматами, звуками и образами. В памяти Кина все это, пожалуй, проявлялось чуть резче, ярче и громче.

Для него прошел всего лишь год, настолько тяжелый, что его гравитация могла бы повлиять на орбиту Луны. Но какое значение этот период имел для Миранды?

– Я…

– Вряд ли у тебя есть право голоса, – перебила его Пенни. – Это жизнь твоей дочери. Как ты и сказал, выбор за ней.